Тем временем приближалась полночь. Вражеские полки продолжали идти навстречу морейским легионам, а в поле скопилось не меньше четырех тысяч местных ополченцев и пара сотен дружинников. Это то, что мы видели, а помимо них рядом находились вампиры, недобитые вражеские чародеи и некроманты, присутствие которых чувствовали наши маги. Враг превосходил нас числом, и мы ожидали, что первыми удар нанесут кровососы, которые попытаются расстроить наши боевые порядки. Однако рубайятские командиры решили поступить иначе и для начала кинули на нас пехоту.
Сначала я увидел, что в костры кидаются охапки какой-то травы, а затем ветер принес еле слышный запах конопли. А вражеские воины подходили к кострам и дышали дымом.
Все понятно, метода старая. Чтобы не бояться смерти, точнее, чтобы воины не боялись, рубайятские военачальники прибегли к помощи наркотиков. Одно слово - варвары, и когда большая часть вражеских бойцов надышалась сожженной коноплей, ударили барабаны и их равномерный бой, тревожный и одновременно с этим агрессивный, привел ополченцев в неистовство. После чего они двинулись на холм.
Никакого строя. Никакого четкого разделения на отряды. Ничего этого не было. Просто толпа полуголодных мужиков из глухих и разоренных рубайятских деревень. Они шли нас убивать, ибо морейцы символ всего плохого, что было в их жизни. А мы причем? Разве я насиловал их жен по праву первой брачной ночи? Разве я забирал у них последний хлеб и заставлял жрать дубовую кору и лебеду? Разве я запрещал им иметь оружие, охотиться в лесах и ловить рыбу? Разве я продавал их детей в рабство вампирам и некромантам? Нет, я и мои товарищи здесь ни причем. Но огромная толпа оболваненных людей собиралась нас растерзать, а мы собирались выстоять.
- Дух-дух! Ду-ду-дух! Дух-дух! Ду-ду-дух! - барабаны били, а толпа приближалась, и вскоре я мог разглядеть лица врагов, многие из которых несли в руках факелы. Вот один - грызет край щита и вскидывает дубину. Вот другой - на губах пена, которая застыла белым комком. Вот третий - хромой старик, чей смертный час уже близок, но в его руках копье и он, выставив оружие перед собой, шагает вперед, поднимается на холм и улыбается. Может быть, впервые в своей жизни они были совершенно счастливы. Однако это был самообман.
- Бей! - прозвучала команда комбата и наши стрелки, которые выдвинулись за линию пехотных щитов, дали дружный залп.
Сотни арбалетных болтов и стрелы свалили передовой ряд рубайятцев. Но они продолжали наступать, и это напомнило мне другой ночной бой, под Савассом. Много похожего, только в этот раз ощущения были иными. Потому что страха не было и это очень важно.
Второй залп и снова арбалетные болты собрали кровавую жатву. А третий залп дать уже не получилось. Барабаны сменили ритм на более быстрый. И толпа ополченцев, выкрикивая славу своим богам и проклиная нас, побежала.
Стрелки отступили и спрятались за щиты. Линейная пехота приготовилась к бою, а штурмовики, выставив прикрытие на крутых склонах, откуда могли появиться кровососы, встали второй линией.
Грохот! Два войска схлестнулись, и по окрестностям прокатился гул. Многоголосый вопль тысяч людей. Лязганье сотен клинков. Треск копейных основ и щитов. Толпа врагов накатила на нас, словно океанская волна на берег, но первая линия из легионеров линейных рот выстояла. Стрелы и болты продолжали лететь в рубайятских ополченцев. Копья пробивали их тела, а мечи кромсали мясо и вспарывали животы. Кровь заливала сухую землю, а убитые сплошным ковром устлали весь восточный склон холма.
Однако, несмотря на потери, враги не останавливались. Они продолжали бой, наскакивали на ощетинившуюся копьями стену щитов, которая гнулась, но не ломалась, прыгали и кричали. Дубины сминали щиты и шлемы. Немногочисленные мечи из сыродутного железа, топоры и длинные ножи выбивали из металла еле заметные искорки, пробивали броню, а затем вонзались в морейских солдат. И ожесточение рубайятских крестьян было настолько сильным, что казалось еще немного и строй рухнет.
- Первая и вторая роты! Усилить легионеров! - раздалась очередная команда Агликано, который вместе с чародеями наблюдал за ходом сражения с развалин бастиона.
Штурмовики бросились вперед и я, конечно же, был со своим взводом.
- Сюда! Заткните дыру! - воскликнул перепачканный кровью капитан и указал, где нам встать.
Мы подоспели вовремя. Впереди упал воин, которому ударом топора снесли голову, и строй легионеров разорвался. Но штурмовики уже были рядом, не дали развиться прорыву и уплотнили оборону.
- Умри! - вражеский боец попытался достать меня рогатиной, но я пригнулся, поднырнул под его оружие и, поднимаясь, снизу вверх, вонзил скьявону ему в горло.
Противник захрипел и захлебнулся кровью, а я оттолкнул его ногой, и передо мной возникла стена щитов. Воины взвода прикрыли командира, а спустя пару минут подошла вторая рота и ополченцы не выдержали. Видимо, запас прочности у них был невелик или наркотик оказался не сильным, и они сначала сбавили напор, затем остановились, а потом стали откатываться на исходные позиции.
- Отбились! - выдохнул Юссир и с заметным облегчением обтер лицо.
"Нет, сержант, это только начало", - промелькнула у меня мысль, и я встал на труп убитого врага. Таким образом, приподнялся над строем и попытался разглядеть, что происходит у противника. Но ничего подозрительного не заметил. У костров в поле стояли кучки людей, профессиональные воины, которых рубайятские военачальники берегли, и среди них были маги и некроманты из Шитторо. И это выглядело немного странно. Толпа ополченцев драпала без оглядки, а наши стрелки провожали беглецов арбалетными болтами и не знали промаха, ибо сложно смазать, когда перед тобой огромная масса неорганизованных людей. А эти спокойно стоят, словно так и надо.
- Осторожно! Противник начинает колдовать! - разнесся над холмом усиленный магией возглас Лукаса Эстербатто.
"Интересно, что задумали чернокнижники?" - подумал я и ответ пришел моментально.
Свежий труп, который стал моей опорой, сильно дернулся и стал оживать, отчего на мгновение мне стало не по себе. Мертвец есть мертвец, и к ожившим трупам привыкнуть сложно. Но как действовать в таких случаях я знал и сориентировался быстро. Скьявона зависла в воздухе, а затем я опустил ее на череп мертвеца и пробил его клинком. После чего труп снова затих и я выкрикнул:
- Рубите мертвецам головы! Слышите!? Черепа разбивайте и отсекайте их от плеч!
Тоже самое выкрикивали другие офицеры, а солдаты не струсили и не растерялись. Они стали рубить мертвецов, которых оживили некроманты, стараясь попасть в голову, и снова закипела кровавая работа.
Сколько трупов было перед нашими позициями? Семь-восемь сотен, не меньше. И каждому надо было пробить череп, чтобы повредить мозг. Но самый простой вариант, конечно же, солнечный свет. Вот только наши чародеи почему-то медлили, и Агликано подстегнул их окриком:
- Маги! Свет! Дайте свет!
В ответ тишина. Пауза. А затем отозвался Антей Цавьер:
- У противника негаторы... Мы ничего не можем...
Это было плохо. Даже очень. И вражеские маги сыграли красиво, это стоило признать. Сначала они погнали в атаку местное быдло, которое не жаль, подпитались энергетикой смерти и оживили мертвецов. А потом врубили негаторы, судя по всему, мощные. И теперь мы имеем то, что имеем. Перед строем мертвяки. В поле ополченцы, которых дружинники приводят в чувство и готовят к новой атаке. Магия на время заблокирована. Так что самое время появиться вампирам.
Только я так подумал, как на левом фланге раздался истошный крик:
- Помогите!!!
А следом еще один, только с правого фланга:
- Вампиры!
Строй морейских солдат моментально стал терять свою четкость и монолитность. Мертвецы напирают, а маги не помогают. А тут еще кровососы, быстрые твари, которые атаковали нас с флангов. Как тут сохранить спокойствие? И тогда я подумал, что пришла пора воспользоваться своими умениями - вот он, тот самый крайний случай, о котором я думал. Но каково же было мое изумление, когда из этого ничего не вышло. Поток был совсем рядом, я чувствовал его, и знаки формировались. Однако энергетика не шла и не могла напитать знак силой. Значит, негатор обрубил связь с потоком. Ничего иного в голову не приходило и оставалось положиться только на свои собственные силы и умения.