- Вообще не понимаю, что ее держит, - уже в дверях все еще ворчал босс.
Наверное, только сейчас до него, как до отца стало доходить, что дочь уже не принадлежит ему и что кто-то другой имеет на нее больше прав, чем он. А Ким не обольщался на счет того, что легко отвоюет для себя ЮХа. Вернувшись в свою комнату, он то и дело подходил к дверям, надеясь услышать ее шаги. Не могло быть такого, чтобы отец не отпустил ее. Значит, либо она на кухне, либо у брата, помогает с домашним заданием. Наконец, он услышал их, легкие и быстрые, и вдруг не на шутку разволновался. Дверь рядом с его дверью хлопнула. Странное он испытывал чувство, то ли боязни, то ли нерешительности, так несвойственной ему. Какое-то время ушло на то, чтобы уговорить себя выйти, подойти к соседней двери и постучаться. ЮХа открыла сразу.
- Ты в порядке? - спросил он, хотя во рту от волнения пересохло, и он едва ворочал языком. Это был его первый добровольный контакт с собственной женой.
- Да, - кивнула она. - Спокойной ночи, - и захлопнула дверь.
Ким ходил по комнате кругами не в силах успокоиться и сосредоточиться на чем-то одном. Его мысли упорно возвращались к ЮХа, и ничто не могло отвлечь от них. Он думал о том, как дать ей понять, что с его стороны все всерьез и навсегда и что с ним следует считаться, но в голову лезли всякие глупости. Например, стоит ли ее кровать у смежной с его комнатой стены? Он даже подошел к ней и прижался ухом, пытаясь уловить за стеной хоть какое-то движение. Почему так тихо? Даже звука телевизора не слышно...
На следующий день, он вернулся с работы до обеда. У него уже был свой ключ, поэтому ЮХа просмотрела его и, выглянув из кухни, увидела только, как он быстро поднимается по лестнице в свою комнату, из которой больше, кажется, так и не появлялся. Через какое-то время она уехала забирать Юна из школы, а когда вернулась, ворота особняка были распахнуты настежь, а во дворе стоял небольшой фургон из тех, что занимаются перевозками мебели. Из него в дом двое грузчиков в форменных комбинезонах вносили какие-то коробки. Ничего не понимающие ЮХа с братом прошли в дом бочком, чтобы не мешать грузчикам, втаскивавшим длинный короб в гостиную. Юха отправила Юна в его комнату, но ему пришлось задержаться, так как грузчики начали поднимать короб вверх по лестнице. ЮХа поднялась за ними в комнату Кима, мальчишка не отставал. Ким, увидев ее, стоящую в открытых дверях, обрадовался. Обойдя коробки, которые распаковывали грузчики, сказал:
- Хорошо, что ты пришла. Собираюсь вынести из комнаты кое-какие вещи. Ты непротив? Тогда скажи грузчикам, куда они могут их перенести и поставить.
Девушка нахмурилась. Ей не понравилось, что в доме распоряжаются без ее ведома. С другой стороны, она и сказать-то ничего не могла, Ким Бо уже не был здесь гостем.
- Вы должны были предупредить меня заранее, чтобы я...
- Ну, что ты, я сам управлюсь... Нет, нет... - быстро повернулся он к грузчикам. - Кровать трогать не надо, она останется.
ЮХа скрепя сердце указала грузчикам, куда вынести кресла, банкетки, трюмо с зеркалом, а потом ушла на кухню кормить брата. Через какое-то время Ким Бо бегом спустился по лестнице, разговаривая по телефону. Судя по всему, он срочно понадобился на работе, так что нанятая им бригада грузчиков закончила сборку без него и прежде чем уехать, тщательно убрала за собой весь мусор и пустые коробки. ЮХа, вышедшая их проводить и закрыть за ними ворота, протянула бригадиру грузчиков несколько крупных купюр: она была благодарна, что они все за собой прибрали. Но бригадир, невысокий мужчина с широким лицом и громогласным голосом объявил, что ее муж уже обо всем позаботился, за все щедро заплатив. Попросив прощение за беспокойство, он уехал, увозя в грузовичке свою бригаду из пяти человек. Вечером Ким пришел домой точно к ужину. Он успел умыться, переодеться и спуститься в столовую. ЮХа поставила перед ним кальбитхан: ароматный бульон из говяжьих ребрышек с зеленым луком, рядом пиалу с паровым рисом и, пожелав всем приятного аппетита, села рядом с Кимом. Тесть читал газету, госпожа разговаривала с сыном и дочерью, и ужин прошел мирно. Перед тем как подать чай, ЮХа убрала со стола тарелки и вынесла из кухни поднос с чайником, кружками и блюдо оладьей с начинкой из грецких орехов. О свадебном путешествии больше не упоминалось и Ким, наверное, как и ЮХа, перевел дух.
- Замечательно, - шепнула дочери госпожа, вставая из-за стола.
По-видимому, хвалить ЮХа, домашним было запрещено.
- Все было очень вкусно, ЮХа, - поблагодарил её Ким, поднимаясь. - Никогда не ел ничего вкуснее.
Госпожа растеряно поглядела на мужа, а мальчишка, скрывая довольную улыбку, низко склонился над своей кружкой, утянув под стол несколько оладий. Босс, укрывшись за газетой, сделал вид, что не слышал крамольной реплики зятя, сказанной во всеуслышание. Вскоре все разошлись по своим делам, а через какое-то время из комнаты Кима Бо раздались сотрясающие дом звуки тяжелого рока. Если кому они и мешали, то только соседствующей с Кимом ЮХа. До кабинета босса музыка доходила слабой волной ритма. Мин Со сидевший за компьютером поднял брови удивляясь тому, что это не совсем приятное буханье заметно взбадривает его. Госпожа разговаривала по телефону со своей приятельницей, обсуждая предстоящее приглашение в клуб знаменитой ДоРа. Это событие стоило того, чтобы не отвлекаться на какой-то грохот. Юн сидел в наушниках, сосредоточено ведя сражение между орками и эльфами, которых вооружил танками. Так что вся "прелесть" убойного рока досталась ЮХа. Через пятнадцать минут неистовой звуковой какофонии, в дверь Кима постучали, и он поспешил открыть ее. Перед ним, едва сдерживая гнев, стояла ЮХа. Ким подавил улыбку: так вот она какая, когда сердиться. Вопрошающим взглядом он уставился на жену, когда она что-то отрывисто сказала, сердито сдвинув тонкие брови.