- Она обещала к вам приехать? - спросила ЮХа мать, ставя на стол ее любимый кимбап.
- Нет, но приглашение нашего клуба никто и никогда не игнорировал.
- Но может быть ДоРа не собирается делать, ни для кого исключения. Раз уж она хочет быть инкогнито, то будет им для всех, а иначе какое же это инкогнито?
Потом явился подвыпивший босс, и пока ЮХа у плиты собирала ему на стол, к ней подошел Юн.
- Нуна, - позвал он сестру и замялся, не решаясь сказать то, что хотел, а сказать было надо.
- Тебе понравилось сегодня? - с улыбкой подбодрила его ЮХа.
- Давно не было так здорово! - загорелся мальчишка. - Ким классный!
- Я рада, что ты доволен.
- Но, ЮХа...
- Да, милый?
- Когда мы ели сладкую вату к нам подошли какие-то две девки и попросили сфоткаться с ним.
- Две девушки, - поправила ЮХа, снимая с плиты сковороду с тушеными грибами и мясом.
- Эти девки заявили, что он красавчик. Будь с ним поласковее, нуна.
- Как скажешь, дорогой.
Как только стол перед боссом был накрыт, он сложил газету, которую просматривал, и не без удовольствия принялся за еду. Ким редко видел его настолько благодушным.
- Я помогу, - сказал он, когда все разошлись по своим комнатам, а ЮХа начала собирать со стола.
Пока он вычищал тарелки над мусорным ведром, ЮХа ополаскивая посуду, загружала ее в посудомойку.
- Прости мою утренею вспыльчивость, - начал Ким, надеясь все же уговорить ее на свидание с ним, но она перебила его незначащим вопросом:
- Какие вы любите блюда, господин? У нас заведено, что по выходным я готовлю для каждого то, что ему нравится.
Ким сжал зубы. Она не хочет быть для него никем другим, как только прислугой.
- Не называй меня господином. Зачем так официально? Я ведь не чужой.
- Хорошо, так что вы любите?
И тут он чуть не брякнул: "Тебя". Осознание своей любви, буквально оглушило его. Он влюбился? В кого? В домохозяйку? Мало того, его любовь, кажется, была безответной и не нужной. Потрясающе!
- Господин?
- Да... - очнулся Ким. - ЮХа, я люблю все, что ты приготовишь. Что будешь подавать Юну, подавай и мне.
- Конечно.
Ким вернулся в свою комнату, чтобы собраться с мыслями и прийти в себя. Просто немыслимо, что это произошло с ним. Он представлял свою будущую жену кем угодно, только не домохозяйкой. Как такая молодая девушка, выросшая не в последней и не простой семье, могла быть настолько непритязательной и не амбициозной, чтобы так упроститься по собственной воле. Конечно, для него этот не было проблемой. Он мог бы увезти ее из дома и со временем сделать из нее королеву, которой мог бы гордиться, захоти она этого. У ЮХа имелся характер и то, как она резко ответила ему утром в спальне, заставляло думать, что она далеко не проста и сама не хочет ничего менять. А вообще сможет ли он обойтись без гордости за жену? Не достаточно ли того, что она будет рядом? Разве плохо иметь возле себя женщину-домохозяйку, домохозяйку не по статусу, а по сути, какой и оказалась ЮХа. Да и что такое гордость за жену? Когда на деловые встречи его сопровождала ЧонСа, он гордился ею, чувствуя себя увереннее от того, что рядом с ним такая красавица. В ней все было безупречно и было приятно ловить завистливые взгляды. Но так гордятся красивой, дорогой вещью, которой обладают, как, например, иномаркой. Что могла дать ему ЮХа? ЧонСа давала ему уверенность, а ЮХа? Если не имя своего всемогущего отца и его состояние, то, что еще? Дочь финансового воротилы казалась проще и невзрачнее секретарши. Только, что ему делать, если именно она отвергла его? И если именно между ней и им происходит что-то непонятное, потрясающее, и, что он впервые трусит... перед домохозяйкой. В, конце концов, на что ему чувство гордости, когда ему нужна сама ЮХа, которая давала много больше, чем гордость. Любовь. Он посмотрел на застеленную свежим бельем постель и усмехнулся: чем не повод...
Перед ужином он застал ЮХа в гостиной, играющей в карты с Юном и не долго думая присоединился к ним. Вскоре на их смех и азартные возгласы вышла госпожа, посмотрела и тоже вступила в игру. Появление господина Мин Со в гостиной заметили после заданного им вопроса: чего так все расшумелись? Но когда у него попросили прощение за беспокойство, добродушно сказал, что ничего страшного, что они ему нисколько не мешают, и ушел в кабинет. Через какое-то время он вернулся с бумагами, сев за столик у стены. В этот вечер вся семья была в сборе, как и полагалось настоящей семье, держащейся вместе. Ким то и дело поглядывал на ЮХа, задаваясь вопросом, может ли у нее, безвылазно сидящей дома, быть роман на стороне? Неужели у такой девушки как она никого не было? Верность другому объяснило бы то, что она так упорно избегает его, держа на расстоянии. Однако, когда бы он ни возвращался домой, она всегда была на месте. А если это тайный роман? Сейчас при таком разнообразии средств связи, закрутить его не составляло труда.