- Конечно. Может, я сделаю свой собственный выбор. Встречу мужчину, которого полюблю.
- Этого не будет, - отрезал Ким. - Придержи свое богатое воображение. Твой муж - я.
- П-ф, - с беспечной пренебрежительностью дернула она плечом. - Вы мне даже и не муж.
Ответом ей было встревожившее ее молчание. Он странно и пугающе смотрел на нее.
- Это ведь можно исправить прямо сейчас, - глухо сказал он, поднимаясь.
Девчонка соображала быстро, потому что сорвалась с места прежде, чем он успел обогнуть стойку, и взбежала по лестнице, перемахивая через две ступеньки. Наверху хлопнула дверь и Ким зло поздравил себя с тем, что повел себя как безмозглый идиот, пойдя на поводу у эмоций, а не как игрок. Больше малышка не поверит ни единому его слову. Он ушел из дома. Им обоим следовало остыть.
Кинув на сидение рядом пиджак, он вывел машину за ворота и нервно рассмеялся. Он, который мог убедить босса и склонить несговорчивого партнера по бизнесу принять его сторону, он, чьему молчаливому желанию подчинялись женщины, не смог убедить какую-то домохозяйку. Но как она его просчитала! Да уж, ЮХа дочь своего отца. Ведь просчитать его было непросто, потому что он не проявлял эмоций, но ведь и повел себя с ней не как игрок. ЮХа стала его болевой точкой. Теперь важно, чтобы об этом знали только она и он. Да уж, эта малышка не проста. Так отчитать его. Безграмотная домохозяйка? Что он мог возразить против ее доводов? И разве она не права? Он, Ким Бо, и ее отец создали эту абсурдную ситуацию, с которой она не желала мириться. Действительно, какого черта, незнакомый человек вдруг вправе настаивать на душевной и физической близости с ней только потому, что день назад его объявили ее мужем? Но хуже всего было то, что она разбудила его чувства, и теперь ему было не столько любопытно, сколько влекло к ней. Пожалуй, он впервые узнал, что значит дуреть от желания. Встав на светофоре, Ким подпер щеку кулаком. Правда, ну почему они не в Чосоне, где женщины беспрекословно подчинялись мужчине, хотели они того или нет. Он вздрогнул от резких автомобильных сигналов, зазвучавших со всех сторон, как посыпавшиеся на побиваемого камни и глянув на зеленый глаз светофора, тронул с места.
В фойе компании он столкнулся с ЧонСа. Намеренно она поджидала его или нет, ему не было дела. Они прошли к лифту и когда его створки сдвинулись, отгородив их от всего мира, ЧонСа принялась жаловаться на то, что очень соскучилась по нему. Ким внимательно смотрел на нее. С нею повторилась та же история с женщинами, что были до нее, она стала ему не интересна. Наверное, так случилось еще и потому, что появилась ЮХа, после которой уже не будет других женщин. По отношению к ЧонСа он не чувствовал угрызений совести за то, что так поступает с ней. В свое время оба заключили негласную сделку, потому-то ЧонСа и делилась с ним всей необходимой информацией, так он думал. Он ничего не обещал ей и не брал ответственности за эту женщину, хотя бы потому, что блистательная красавица ЧонСа была всего на всего секретаршей. Она была самостоятельной и деловой и должна была понять, что он уже не нуждался в ней, но к удивлению Кима, кажется, не понимала.
- Неужели у тебя медовый месяц, оппа? Прости, но я этого не могу принять, и ведь по тебе не скажешь, что ты счастлив, - тихо засмеялась она. - Не от того ли, что мы долго не были вместе?
ЧонСа даже не скрывала ревности, так что Ким решил отложить разговор об их разрыве и как мог деликатнее объяснил:
- Я вошел в новую семью и мне нужно время и силы, чтобы вписаться в нее.
- Но ты мог бы найти минутку и для меня.
- ЧонСа, нам обязательно нужно встретиться и минуткой здесь не обойтись.
Это обещание заметно успокоило молодую женщину. А Ким, не мог думать о работе, а только об ЮХа. Сидя на рабочем месте, он ломал голову над тем, как к ней подступиться? Что сделать, чтобы хотя бы расположить ее к себе? И не с кем было поговорить об этом? Юн. Неожиданно, их прогулка в парке вернулась к нему приятным воспоминанием. Особенно то, как они, сидя на скамейке ели сладкую вату. Эта сладкая вата покупалась ими не просто. Когда Ким спросил Юна, какую он будет: голубую или розовую, мальчишка поспешно сказал:
- Только не голубую.
- Тогда розовую? - кивнул Ким, поворачиваясь к продавцу, кое как сдерживая смех при виде насупившегося мальчика.
Надо же, стереотипы добрались уже и до детских голов. Это было печально, если бы не было так смешно.
- Тогда никакую, - притворно вздохнул Ким, видя насколько Юну хотелось сладкой ваты.
- Хен, - дернул его за рукав ветровки Юн, - а ты, какую будешь?
- Голубую, - твердо сказал Ким. - Так как?