Нет, здесь орудует человек из местных, только вот кто он, этот затаившийся оборотень? В наш просвещенный век каждому семилетнему клопу прекрасно известно, что на самом деле никакой нечистой силы не существует, а многочисленные черные и белые маги, гадалки и прочие наследственные целительницы – ловкие мошенники, которые дружно разводят доверчивых дурачков на немалые бабки. Но как только солнце заходит, а из низин наползает густой влажный туман, невольно думаешь: а вдруг?
Тот способ, каким сам я попал в пятнадцатый век, лишь доказывает, что нет правила без исключения, а потому присутствие некой нечистой силы вполне можно допустить. Не такой уж я простак, чтобы целиком полагаться на силу нагрудного креста: у всех исчезнувших среди бела дня детей был такой, сильно он им помог?
Отправляясь на ночные прогулки, под одежду я поддеваю легкую кольчугу, за пояс сую пару пистолетов, которые работящие братья Бюро сделали по моим чертежам. Один из пистолетов я зарядил серебряной дробью, второй – увесистой пулей. Два дня я упорно тренировался на дальнем полигоне, рядом с новой пушкой, которую испытывали неутомимые братья. Заряжал и разряжал пистолеты, палил по мишеням с места и в движении. Усилия не пропали даром, теперь с пятнадцати шагов я без промаха всажу пулю в лоб движущейся мишени. С дробью получилось еще удачнее: если выстрелить шагов с пяти-семи, не поздоровится сразу троим врагам, особенно если встанут покучнее.
Наконец мое внимание привлекли лежащие к западу пустынные холмы, сплошь поросшие терновником, за которыми на добрый десяток лье раскинулась страшная Невильская трясина. По преданию, семьсот лет назад император Карл Великий разбил в здешних местах армию некоего злобного некроманта, повелителя свирепых лангобардов. На поле боя длиннобородый чародей лоб в лоб столкнулся с племянником императора, неистовым рыцарем Роландом, что уже тогда слыл самым искусным бойцом Европы. В смертельном поединке паладин отсек магу голову и пронзил черное сердце копьем, в древко коего был вбит гвоздь из креста Господня.
Туловище злобного некроманта ярко вспыхнуло зеленым пламенем, а отрубленная голова отворила веки и жутким голосом прокляла спорные земли, где полегли лучшие воины лангобардов. Напоследок почерневшая голова предсказала, что тысячу лет туда не ступит нога честного христианина. Ужасная говорящая голова пророчила беды и несчастья до тех пор, пока сквозь кольцо оцепеневших от необъяснимого страха воинов не пробился наконец бледный священник. Дважды окропил он голову святой водой и вознес молитву Пресвятой Деве, лишь тогда стих поток брани и угроз. К сожалению, эта мера ничуть не помогла, и случилось, как и было предсказано.
Ночью, пока все франкское войско крепко спало после тяжелой трехдневной битвы, на небе погасли звезды. С тихим плеском начала прибывать холодная как лед вода, а очнувшиеся в полной тьме франки обнаружили себя по колено в жидкой грязи, которая медленно ползла все выше и выше. Вконец обезумев от ужаса, воины и истошно ржущие кони пробивались сквозь наваленные всюду горы трупов, бежали куда глаза глядят. А мертвецы, подняв головы, молча смотрели на живых горящими, как уголья, очами.
Во всем войске лишь Карл Великий сохранил хладнокровие: император франков приказал поднять боевой стяг и встать вокруг него людям с пылающими факелами. Медленно, по пояс в прибывающей воде, Карл двинулся на север, а священники шли у его стремени и громко читали молитвы. Это ли помогло, или что другое, но большая часть паникующих успокоилась и присоединилась к Карлу.
Ранним утром их глазам предстала ужасная картина: на месте поля битвы раскинулось черное болото с непролазными топями. В глубине темных вод остались богатые трофеи, сундуки с золотом и драгоценными камнями, великолепное оружие и многое, многое другое. Говорят, что император мельком глянул на оставшееся войско, плюнул в болото и молча развернулся к городу Парижу, уже тогда ни в чем не уступавшему великому Риму.
Что интересно, до сих пор в болоте тонут коровы, а заблудившихся ночью людей влекут в самую глубь трясины блуждающие синие огоньки и чарующие звуки музыки. А на Проклятые холмы выходят призраки погибших в битве христиан и тянут за собой путников в глубь болота, чтобы показать, где лежат их до сих пор не погребенные тела. А потому там совершенно нечего делать честным католикам!