Бирюков нажал одну из кнопок внутреннего селектора.
— Слушаю, Антон Игнатьевич, — сразу ответил следователь Лимакин.
— Петр, срочно вызывай Бориса Медникова. Поедем в Таежный, там труп, — сказал Бирюков.
— Кроме доктора надо Голубева с Тимохиной…
— Голубев у меня. Тимохина скоро подойдет.
— Понял, выполняю.
Минут через сорок после этого разговора восьмиместный милицейский УАЗ со следственно-оперативной группой во главе с прокурором Бирюковым уже подъезжал к Таежному. Высокого молодого мужчину в спортивных брюках и клетчатой рубахе с засученными до локтей рукавами увидели в полукилометре от околицы поселка. Он стоял у обочины асфальтированной дороги возле съезда с нее на проселок.
— Николай Бормотов? — приоткрыв дверку УАЗа, спросил сидевший позади шофера Слава Голубев.
— Да, — ответил мужчина.
— Присоединяйтесь к нашей компании и показывайте, куда путь держать.
— Вот по этому проселку километра полтора лесом надо ехать, — втискиваясь в УАЗ, сказал Бормотов.
— Не засядем среди леса в непролазной грязнухе?
— Нет. Раньше здесь на легковых машинах запросто гоняли.
— Теперь не гоняют?
— Буря недавно повалила поперек дороги здоровенную березу, которую никак не объехать. Кстати, под вывороченным корневищем той березы и лежит Олег Люлькин.
— Уверены, что это именно он?
— Если бы сомневался, не говорил.
Прокурор Бирюков, обернувшись к Бормотову, сказал:
— По-моему, этот проселок ведет к селу Раздольному…
— Туда, почти на Кузбасскую трассу выводит. Здесь всего-то до Раздольного километров пять, не больше. А по пути, недалеко от поваленной березы, находится пасека раздоленского кузнеца Ефима Одинеки.
— Антон Игнатьевич, — обратился к Бирюкову Лимакин. — Надо заехать в Таежный за понятыми.
— Заедем, — ответил Бирюков.
…Согласились без долгих уговоров в понятые два худощавых пенсионера. Один из них — с похожей на большой одуванчик белой головой, едва усевшись в УАЗ, оживленно заговорил с Бормотовым о сенокосе. Другой — с морщинистым лицом — равнодушно уставился в окно, словно ничего на свете его не интересовало.
УАЗ осторожно съехал с асфальтированной дороги на проселок и, расплескивая застоявшуюся в низинках после дождя воду, покатил, как по просеке, между густо разросшихся берез вперемежку с чуть подкрашенными желтизной осинами. Затормозили метрах в пятидесяти от упавшей поперек проселка березы, где в засохшей грязи виднелись глубокие следы буксовавшей легковой машины. Судя по придавленной колесами траве на обочине и раскрошенному на кромке леса трухлявому пню, водитель легковушки пытался объехать перегородившую путь березу, но, не отыскав достаточного просвета между деревьями, с трудом развернулся на узком проселке иуехалназад, к Таежному.
— Вот где дверцу люлькинских «жигулей» подломили, — показывая на пень, сказал Тимохиной Слава Голубев.
— Возьмем пробу и сравним с гнилушками, застрявшими в поврежденной дверке, — ответила эксперт-криминалист.
— А вон там, Лен, — Голубев показал на изъезженную при развороте машины грязь, в которой были видны не только отпечатки ребристого протектора автомобильных покрышек, но и крупные следы, похоже, мужской обуви, — можно сделать отличные гипсовые слепки.
— Слепками займемся позднее, — сказал Бирюков. — Вначале надо осмотреть труп.
Утверждение Николая Бормотова о том, что обнаруженный под корневищем вывороченной березы мертвец — не кто иной, как Олег Люлькин, подтвердили лежавшие в нагрудном кармане форменного пиджака водительские документы и старое удостоверение железнодорожника с пожелтевшей от времени фотокарточкой. Следователь Лимакин, морщась от смердящего запаха, стал осматривать другие карманы потерпевшего. Они оказались совершенно пустыми. При наружном осмотре трупа и одежды никаких признаков насильственной смерти выявить не удалось. Когда следователь начал писать протокол осмотра, а судебно-медицинский эксперт стянул с рук резиновые перчатки, Голубев спросил:
— Что, доктор, и сказать нечего?
— Не напрягай, сыщик, мозги чужими проблемами. У тебя своих по горло, — пробурчал судмедэксперт. — Стоило угонщикам машины зарыть покойника, и ты до выхода на пенсию не нашел бы его. Попробуй ответить на пустяковый вопрос: почему они не сделали этого?
— Потому, что у угонщиков не было лопаты, — быстро сказал Слава.