Изучение истории неотделимо от философии. Чтобы составить себе систематическое представление о развитии человеческой мысли, найдите работу Бертрана Рассела «История западной философии». В новейших философских течениях вы сможете сориенироваться по статьям Карена Свасьяна. Также рекомендуем ознакомиться с трудами Владимира Малявина, чтобы представлять себе восточную философскую и этическую мысль, прежде всего китайскую. Китайцы и японцы — вовсе не жёлтые косоглазые макаки. Макаки мы.
Знакомство с настоящей музыкой следует начинать с барочной музыки — Баха, Генделя, Вивальди. Познав звучание благородных инструментов — скрипки, виолончели, лютни, флейты, клавесина, органа, арфы — невозможно будет физически выносить тот какофонический гвалт, который сейчас именуется музыкой. Наберите в поисковиках Early Music, почитайте статьи, выпишите композиторов или исполнителей и закажите диски. Слушайте настоящую музыку, посещайте концерты и фестивали старинной и классической музыки. Слушайте настоящий человеческий голос — сопрано или баритон, посещайте оперу. Через некоторое время вы не сможете выносить радио и так называемую эстраду; всё будет оскорблять ваш слух, кроме старинной музыки, оперы и романсов. Когда при вас попытаются включить модную радиостанцию, вы физически ощутите рвотный рефлекс.
Балетное искусство рассчитано прежде всего на знатоков и ценителей. Лоху невозможно растолковать смысл этого рукомашества и дрыгоножества под заунывную музыку. В балет надо хотить, балет надо смотреть, о балете надо читать книги и балетную критику. Балет — неземное наслаждение для эстета.
Театр очень разный. Есть бессмертная классика вроде Шекспира и есть современная драматургия. К театру следует приучать себя, так же, как и к музыке с балетом. Только просмотрев множество спектаклей — хороших и спорных — можно считать себя составившим некоторое представление о театральном искусстве.
Кино на два порядка разнообразней театра. Есть вещи, которые просто необходимо просмотреть и забыть — Антониони, Бертолуччи, Феллини, Годар, Бергман и прочие всякие там неореалисты новой волны. Считается, что эти зануды, так же как эйзенштеновский «Броненосец Потёмкин», сформировали современный киноязык. Но, на самом-то деле, все метафоры и аллегории, все приёмы иносказания, весь символизм взяты из классической живописи, где каждый предмет на холсте несёт дополнительную смысловую нагрузку: зеркало означало око Божье, горящая свеча — присутствие Божье и тому подобное. К слову сказать, современный кинематограф не сильно заморачивается по поводу многозначительности: пистолет означает пистолет, а вовсе не то, что мог бы пистолет означать. Синематограф тоже надо воспринимать как вид искусства, хотя не все фильмы произведения искусства, так же как не все напечатанные художественные книги — литература. Честолюбец ни в коем случае не должен принимать киносюжет за правду жизни или брать киноперсонаж за образец для подражания. Жизнь намного сложнее, разнообразнее и скучнее — потому что она растянута и бессюжетна, а кино короткое и с рассказанной, драматизированной до крайности, законченной историей. Кино — не учебник жизни, а имитация жизни. Если пытаться что-то вынести поучительное из кина — то это только то, как куклы-актёры изображают определённых живых людей в определённых обстоятельствах. Смотреть надо в самую суть — в повороты сюжета, заставляющие героев преодолевать препятствия на пути к цели. Почитайте книгу Александра Митты «Между раем и адом» о секретах кинодраматургии. Но при этом, зная устройство кина, честолюбец не забывает развлекаться и получать удовольствие.
Честолюбец любит и ценит изящные искусства. Он обожает безделицы: статуэтки, вазочки, рамки из черепахи, канделябры с восковыми свечами, пепельницы, настольные часы, табакерки, таблетницы, шкатулки, драгоценности, всякую всячинку из янтаря и полудрагоценных камней, ценит и любит столовое серебро и вообще всё серебряное, хрустальное, мраморное, инкрустированное, из слоновой кости, из редких пород дерева, из настоящего фарфора, из настоящей меди и бронзы. Он, как Казанова, всегда может бросить вскользь: «А эту драгоценную табакерку мне подарил мой друг, французский посланник».
Эти пустяковые вещицы делают жизнь весьма приятной. С одной стороны, это может показаться пустой тратой денег — покупка вазочки из муранского стекла. Но, с другой, даже в очень скромной — скромной, конечно, изысканной скромностью, — комнате одна единственная ваза с одним единственным — но правильным — цветком, скажут о хозяине: ого-го, esse homo, вот настоящий человек!