Но в квартире стояла глухая душная тишина. Такая тишина бывает в доме, где никто давно не живет, в доме, где не гуляют сквозняки, не хлопают двери, не разговаривают люди, не играет музыка.
Я вошла в квартиру, закрыла за собой дверь и только теперь перевела дыхание.
У меня наконец-то была крыша над головой. Пусть только на одну ночь, но я смогу хоть немного отдохнуть, успокоиться, привести в порядок мысли.
До сих пор я держалась на адреналине после скандала с Артемом и только теперь поняла, до чего устала. Ведь я только сегодня с поезда, и даже душ не успела принять.
Хорошо хоть, у меня в сумке была смена белья…
Квартира была маленькая, однокомнатная, пустая и совершенно безликая, будто в ней никто не живет. Ни одной картинки или фотографии на стенах, ни одной книжки на полках. Полок в комнате вообще не было. Был старый потертый диван, стол, тумба под телевизор, которого не было, и еще комод.
Кухня тоже была старая, какая-то допотопная, краска со шкафчиков облезла, дверцы скрипели. Холодильника не было вообще.
Ну, возможно, что хозяйка квартиры не собирается здесь жить. Вот заработает денег, вернется, продаст эту квартиру и купит что-то приличное. Впрочем, мне нет до этого никакого дела.
На кухне я увидела цветок в горшке — видимо, тот самый, который поливала Алена.
Честно говоря, его и цветком-то назвать можно было только с большой натяжкой — это было странное бледно-зеленое растение с волосатыми бесформенными листьями, заметно подвявшими — видно, что Алена давно не заходила в квартиру.
Я усовестилась и налила в поддон под горшком побольше воды.
Еды у меня никакой не было, так что вопрос об ужине не стоял на повестке дня. Я убедила себя, что это и к лучшему — поздно есть вредно, хотя если честно, то ела я в последний раз в поезде: купила у тетки, что ходила по вагонам, бутерброд с сыром и пончик.
Но вот душ принять ужасно хотелось.
Я открыла комод и, к счастью, нашла там простыни и полотенце. Все было далеко не новое, но относительно чистое.
В ванной была душевая кабинка с белесыми потеками на стенках и ржавыми пятнами на поддоне.
Тем не менее я долго стояла под тепловатыми струями, и мне немного полегчало.
Вытерлась насухо и еще раз обыскала кухонные шкафы.
На этот раз мне повезло чуть больше — я нашла чайные пакетики и сахар, так что смогла хотя бы выпить пустого чаю.
Потом постелила себе на диване и легла, открыв окно. Вечер был теплый, так бывает в нашем городе в конце апреля, но в мае запросто может и снег пойти.
Диван был старый, продавленный, мне в бока впивались пружины, и я долго не могла заснуть. Перед моим внутренним взором проходили отвратительные сцены…
Ну да, легко сказать — наплевать и забыть, как страшный сон. И как такое забудешь…
Артем в ярости кричал, что я сама во всем виновата, сто раз это повторил…
А дело было так. Я взяла отгул и поехала к бабушке.
То есть бабушки нет уже почти год, она умерла и квартиру свою оставила соседке тете Зине. Та ухаживала за ней, и вообще они дружили много лет. Ценного у бабушки не было ничего — старенькая мебель, кое-какая посуда…
Кое-что забрала моя мать, потому что мне, сами понимаете, взять вещи было некуда, своей жилплощади нет, а к Артему я взять ничего не могла, он не то чтобы не позволил, но часто напоминал мне, что квартира — его и чтобы я ее не захламляла.
В общем, тетя Зина позвонила мне и сказала, что ее сын женится и бабушкину квартиру они продают, поскольку молодым свое собственное жилье нужно.
Денег много не выручат, но на первый взнос хватит. Остались от бабушки какие-то книжки и огромный альбом с фотографиями, так что с этим делать?
А я про альбом совершенно забыла. И тут представила, что его выбросят на помойку, и сказала, что приеду и заберу. Только быстрее, сказала соседка.
Так что я взяла отгул и поехала.
Ночь с четверга на пятницу я провела в поезде, утром тетя Зина накормила меня завтраком и отвела в квартиру. Там, конечно, уже ничего от бабушки не осталось, но альбом лежал на видном месте возле двери. Я еще помогла тете Зине разобраться с книжками, кое-что мы отнесли в библиотеку, кое-что — к букинисту.
Потом пришел ее сын Женька, мы поболтали с ним о грядущей свадьбе, после чего я почувствовала, что пора мне уходить, потому что у них дел полно.
Женька работал на железной дороге, так что он мигом помог мне поменять билет. Я согласилась, потому что не улыбалось мне болтаться до вечера по городу, а потом ночь трястись в поезде. А так приеду хоть поздно, но зато в своей постели высплюсь. А там два выходных, успею в себя прийти.