Арса, кряхтя, поднялась, махнула рукой, приглашая в дом. Неторопливые движения ее шагов могли ввести в заблуждение кого угодно, но я знал, что это обманчивое впечатление — сотрудники управления всегда опасны. Даже на пенсии.
Полутемная комната встретила меня уютом и запахом горячих пирогов. Я жадно втянул носом воздух.
Так же пахли руки нашей кухарки Найры: сдобным тестом, сладкими пряностями и жаром раскаленной печи. Вместе с ароматом вернулись воспоминания.
Впервые я почувствовал этот аромат, когда мягкие, но сильные руки вытащили меня из шкафа, словно нашкодившего кутенка. Там, между огромных кастрюль, глотая обидные слезы, я прятался от насмешек сестер.
Найра вытянула меня на свет, не обращая внимания на крики и попытки ударить ее. Прижала к груди и долго гладила по волосам, что-то ласково нашептывая. Ее прикосновения успокаивали, погружали в мягкую негу, вселяя в сердце надежду, что я не чужой в этом огромном доме, что все еще может быть хорошо, что я тоже имею право на тепло. А когда всхлипы стихли, она усадила меня за стол и поставила миску с пылающими жаром пирогами. Я ел, заглатывая горячие куски, а она смотрела на меня с доброй и немного грустной улыбкой, должно быть, так смотрит мать на свое дитя.
Потом я часто сбегал на кухню. От учителей, которые вбивали мне в голову науки. От брезгливо-недовольного взгляда мачехи. От визгливых претензий сестер. Там был мой приют, маленькое пристанище, где всегда витал запах пирогов и тепло, которого мне так не хватало.
Желудок свернулся в тугой узел.
Я сглотнул слюну. Наверное, звук получился достаточно громким, потому что старуха обернулась ко мне и спросила:
— Голодный?
Она подошла к столу и, прошуршав пальцами по краю скатерти, стянула полотенце с миски наполненной пирогами.
Я не двинулся с места.
— У меня нет денег.
— Ешь. Мне достаточно платят.
Она опустилась на край стоящей рядом лавки, приглашая сесть рядом. Пока я ел, старуха наблюдала за мной невидящим взглядом.
— Давненько ваш брат не появлялся у меня. Случилось что-то?
— Нет, все в порядке.
Арса хмыкнула.
— Говорят, в столице неспокойно.
— Что говорят? — я потянулся к стоящему рядом кувшину с фруктовым отваром.
— Говорят, Владетель умом двинулся. Появление Стенбринского монстра взбаламутило народ, а тот даже не пытается отловить его. Стал якшаться с храмовниками, взвалив все дела на аркканцлера Ви Рея. Чую, что-то недоброе грядет.
Мне сложно в это поверить. Владетель достаточно умен, чтобы не упустить власть. Ви Рей, один из тех, кому он доверяет — старый друг, проверенный временем. Другой — Вар Груберт, аншеф Когорты Наказующих. Эти двое исправно служили еще старому Владетелю. Но связь Владетеля с храмовниками не укладывалась в моей голове. Во что же ты вляпался, братец?
— Бабушка Арса, мне амулет нужен, чтоб уровень скрыть. Поможешь?
— Себе что ли? — она критически окинула меня взглядом. — Так нет у меня таких, слишком сложны.
— Не мне, другу. Уровень первый, больше не надо.
Старуха кряхтя поднялась.
— Такой есть, но всех обмануть не сможет. Тебя бы не обманул.
— Подойдет. Таких как я немного.
Она вышла из комнаты, а я, давясь угрызениями совести, проглотил еще один пирог. В конце концов, управление всегда хорошо оплачивало работу своих агентов, даже в отставке.
Вскоре вернулась Арса и положила передо мной дымчатый кристалл на тонком кожаном шнурке. Я потянулся к нему. Неожиданно мою руку накрыла морщинистая ладонь.
Я поднял глаза.
Слепой взгляд старухи вцепился в них кошачьими когтями. Мертвенный туман проник в глубь сознания сизыми сплетенными червями, пробираясь сквозь их тела, в голове раздался шипящий глухой голос: «Берегись. Встреча с братом сулит тебе смерть». Сила, которая спала глубоко внутри души, встрепенулась. Я мотнул головой, прогоняя наваждение.
— Ну, так берешь? — Арса стояла рядом, положив руки на край столешницы.
— Да, — я сунул камень в карман камзола.
Шурша юбками, старуха провела меня к подвальному люку. Я спустился по шаткой лестнице и оказался в полной темноте. Над головой захлопнулась крышка.
Осторожно пробираясь, я прошел к дальнему углу. Там, прикрытая заклинанием, находилась неприметная дверца. Прошептав код-слово, я спустился в подземелье.
В каменном коридоре было холодно. Промозглая сырость пробиралась под одежду, вызывая дрожь. Путь преградила железная решетка. Я прошелся ладонью по шершавой стене, нащупывая скрытую выемку. В тишине раздался щелчок. Старые петли поддались со скрипом.