— Бананово-авокадный смузи, — вдруг ни к селу ни к городу выдал Кусаригама, обращаясь к маячившему неподалеку бармену.
Зверь на его плече что-то одобрительно запищал, «голосом» ужасно напоминая маленького ребёнка лет трёх, лопотал вроде бы и связно но совершенно непонятно.
— И чтоб зонтик был. Из апельсина.
Чудо-зверек пимпла утвердительно кивнул на слова владельца, и что-то снова залопотал.
— И пакетик сырых орешков цышью, — такое впечатление, что хозяин просто послушно перевел заказ тварюшки. — С кожурой.
Почему то, кроме меня, никого не удивила данная картина. Бармен послушно ввёл заказ в голограмму, лишь уточнив:
— В номер?
— Да, на шкаф, — усугубил абсурдность ситуации Оружие. — Как обычно. Леди?
Это он ко мне уже. И руку подал.
Я выхватила взглядом номер, голографически отпечатанный на карте-ключе, кивнула и подала мужчине руку. И с трудом удержалась от странного внутреннего чувства, похожего на толчок энергии. Еще через секунду, уже идя по проходу между столиками под ручку с Кусаригамой, я узнала эхо этого толчка — точно таким же образом Вальд превращал меня в посох! А я, получается, на уровне инстинкта так запала на это Оружие, что готова превратить и забрать силой?
Все эти перепады настроения заставляли годами вбитые инстинкты вставать на дыбы, но одновременно казались до жути правильными и это сбивало с толку.
Ладно, потом разберусь. Пока меня другое волнует: я знаю, что такое любовь мужчины, не смотря на свой, скажем так, не слишком страстный темперамент. Я умею получать удовольствие от секса, а ещё лучше умею изображать это удовольствие, когда надо. Доставлять наслаждение тоже умею. В ордене это было ещё одним уроком. Тренировкой. Навыком. Обычным и рутинным.
Поэтому я не боюсь того, что произойдет, но меня пугает то, как сильно и непривычно остро я сейчас… хочу этого мужчину.
Нити из паутины реальности медленно, но верно ускользали из моих рук, подчиняясь каким-то неведомым мне законам. Фундаментальным и первобытным.
Я и сама не заметила, как открылась дверь номера. Мы что, уже поднялись по лестнице? Или это был лифт? Как же это пугает… как же я этого хочу! И уже не могу различить, чего больше, оружие или мужчину.
И снова моё внимание отвлекла неведомая пимпла. Животное весело залопотало, потирая лапки и на удивление ловко перескочило с плеча хозяина к высокому шкафу слева от двери. На нем уже стоял бокал с бледно-желтым содержимым и кулёк с орехами. Пимпла в два прыжка забралась наверх, — махнув небольшими крылышками, чудом проросшими сквозь длинные заросли игл на спине, уселась и поерзала, устраиваясь удобнее и раскрывая пакет.
— А она… — мне действительно стало любопытно. — Не помешает?
— Пока у него занят рот, он молчит. Когда комментирует — это тяжелее, — пожал плечами Кусаригама. Хотя, кажется, его звали… Фил?
— Филициус, леди, — все так же спокойно и невозмутимо представился парень. И посмотрел с легким вопросом в глазах.
— Таири, — я не видела смысла скрывать одно из своих имен. Оно все равно даже не записано в моих официальных документах, потому что Вальд сам оформлял их и вписал что хотел.
Забавное совпадение, но он назвал меня Таиси. Таиси Сафатера. Если перевести на язык прежних, то мое новое имя в призме звучало как «шелковый пух», а то, которым я привыкла называть себя сама в переводе означало «удавка». Тоже шелковая.
— Я верю, — снова странно ответил Фил. Он мягко придвинулся, притянул меня к себе и едва касаясь, провёл кончиками пальцев по моему позвоночнику. Я прислушалась к своим чувствам, пытаясь привычно разбить их на блоки, проанализировать и скорректировать… и сбилась. Даже с дыхания сбилась, потому что настолько острых тактильных ощущений у меня еще никогда не было.
— Обмен тебе… непривычен? — мужчина склонился к моей шеи и снова легко, едва заметно, коснулся губами ее основания.
— С чего ты взял? — я спохватилась и усилием воли перешла на энергетическое зрение. Ах вот оно что… я не подумала об этом. Глупо.
— Давно? — мужское тело прижалось к моему, источая странный жар. Он все ещё стоял очень спокойно, уткнувшись в мое плечо, щекотал своим дыханием чувствительную кожу выше ключицы, иногда как бы невзначай касаясь шеи самым кончиком языка. А по его ауре, тем временем, пробегали яркие, разноцветные волны, так же аккуратно дотрагиваясь до моей и вызывая ответные всполохи света.
— Очень… очень давно, — шепотом ответила я, чуть прогибаясь в его руках.