Указав на одну из табуреток, Фрезер улыбнулся мне своими маслянистыми глазами и сказал:
— Не взыщите, господин капитан. Рад бы пригласить вас в более комфортабельное место, но что поделаешь?! Такова наша с вами жизнь — жизнь разведчиков. Вы ведь тоже разведчик и, как я слышал, неплохо поработали по ту сторону границы…
Он был слегка пьян. Предложив мне закурить, он уселся против меня на такой же грубой табуретке и продолжил:
— Да, поработали вы, как говорят, неплохо. Но скажите — чего добились? Да н и ч е г о! — сам же ответил он, тем более, что я молчал. — Вот ведь какая у нас с вами неблагодарная профессия! Скитаемся бог весть где, не спим ночами, а в итоге… Хм! — хмыкнул он себе под нос. — Полуобнаженных женщин, развлекающих людей в ресторанах всякими там канканами, ценят выше, чем нас с вами! Не приведи господь — умрет какая-то из них, на другой день все газеты гудят о потере, описывают красоту, фигуру, грацию… А если что случится с нами?.. Ни имени не назовут, ни заслуг не оценят, просто уложат в могилу в твоем очередном маскарадном костюме — и будь здоров! В лучшем случае высекут на надгробном камне: «Капитан Равшан». Большего не жди…
Я смотрел на Фрезера с удивлением. Сейчас это был совсем не тот наглый и язвительный человек, что вчера нагрянул ко мне домой. И слова его, и поведение — все было иным. Неужели он так пьян? Сначала мне показалось, что он выпил самую малость.
Фрезер словно почувствовал мое недоумение.
— Может, думаете, я пьян? Нет! — резко сказал он. — Дело не в рюмочке коньяка, которую я действительно пропустил за ужином. Просто иной раз нервы сдают: работа изнурительная! Ну, сами посудите: если бы вчера в вашем доме или сейчас, здесь, я оказался в руках у людей эмира, — что бы со мною сделали? — Вопрос был риторическим, и я не откликнулся. — Из моей кожи сделали бы вожжи — вот что! — Он тяжело вздохнул и закурил вторую сигарету. — А ведь я не выбирал эту профессию! Это война мне ее навязала! Так что я, как и вы, лекарь поневоле…
Он разглагольствовал бы, вероятно, еще долго, если бы в хибару не вошел полковник Эмерсон. На нем было облачение ахуна: белые штаны и рубаха, тонкий халат, тюрбан, а на ногах кандагарские башмаки… Короткая бородка, явно идущая к его лицу, была тщательно расчесана. Вообще он выглядел довольно привлекательным, белая одежда красиво оттеняла смуглость лица и глубокую черноту глаз.
Остановившись у порога, Эмерсон внимательно и долго глядел на меня. На мне был гражданский костюм — тот самый, в каком Эмерсон уже видел меня при первой встрече, когда я был «купцом».
— О господин купец! — воскликнул полковник, будто меньше всего ожидал увидеть меня здесь. — Действительно, если гора не идет к Магомету, то Магомет идет к горе! Вы не шли к нам — мы пришли к вам! Интересно все же, почему вы не сдержали своего обещания? Сбежали — и нам пришлось вас разыскивать… — Он шагал по тесной полутемной комнатке из угла в угол, поглядывая на меня, потом остановился и продолжил свою речь: — Еще тогда, в доме Чаудхури, я понял, что никакой вы не купец, и потому пригласил вас на чашечку кофе с глазу на глаз. Вам, вероятно, интересно, как я догадался? Ну, я и это скажу, но не сейчас. Сами знаете, настоящий разведчик — непременно психолог, и главное в нашей работе — проникнуть в душу человека и его мысли, суметь нащупать уязвимое звено, ахиллесову пяту, так сказать. Вот, к примеру, вы… Вы пришли на назначенное место, так? Почему пришли? От страха?.. — Он глядел в мои глаза, как смотрят гипнотизеры, и я выдержал этот длинный взгляд. — Нет, господин купец, вы непохожи на труса! К тому же вы — один из тех немногих, кому эмир доверяет свою жизнь. Вы — близкий эмиру человек! Далеко не всех он приглашает в свой дворец на ужины, далеко не каждому дано сидеть за одним столом с Сурейей-ханум! — Полковник покосился на капитана Фрезера, который как статуя стоял в сторонке, и спросил: — Как вы считаете, капитан? Я прав?
Капитан закивал головой:
— Да, конечно… Далеко не все могут не то что сидеть за одним столом с Сурейей-ханум, но просто даже видеть ее лицо без чадры!
— Вот именно… — Полковник испытующе посмотрел на меня. — А вот господин капитан много раз видел жену эмира, верно? Ну, когда, например, вы видели Сурейю-ханум в последний раз?