Глава 4,
В которой происходит частичное спасение утопающих
– О-о-о… Могислав. Это значит «блестящий от славы», ты знала? Надо будет посмотреть совместимость имен в «Романтическом толковнике».
Лиза щекотно шептала Соне в ухо, одновременно рисуя в тетради крохотные сердечки. Новый преподаватель Могислав Юрьевич Озеров произвел на подругу неизгладимое впечатление. Настолько непреходящее, что Соня уже на первых минутах готова была пересесть на задние ряды. Эта болтушка теперь не умолкнет до конца занятия. Как тут постигать новые знания?
Соня в преподавателе ничего выдающегося не заметила. Ну, для мужчины привлекательный, пожалуй. Но Митя покрасивее будет. Этот какой-то слишком широкоплечий, хотя костюм на нем элегантный и сидит хорошо. Темно-русые волосы слегка растрепаны, а синий платок завязан с некоторой небрежностью. Играет в своего среди студентов? Глаза голубые, яркие. Неужели платок специально под них подбирал? Позер.
– Если он по гороскопу Лев, тогда я точно пропала, – снова зашептала Лиза.
Боже, дай мне сил.
– Давайте познакомимся, – начал Могислав Юрьевич. – Ваш преподаватель вряд ли поправится до конца семестра, так что мы с вами надолго. Итак…
Он достал толстый журнал со списком студентов, рассеянно пробежал глазами строки, отложил в сторону. Потом с неожиданным для его атлетической фигуры изяществом присел на угол стола, поддернув отглаженные брюки (Лиза томно вздохнула), и обвел взглядом аудиторию.
– Нет, это слишком скучно. Давайте сыграем в игру? Уберите конспекты и учебники, они не понадобятся.
Аудитория одобрительно зашумела.
– Кто из вас слышал об Эросе и Танатосе?
– Эрос – это про влечение который? Половое? – подал голос кто-то сзади.
Последние ряды грохнули задорным хохотом.
– Если вы подразумеваете любовь, то в целом да. Но я говорил о несколько более широкой трактовке этих понятий, которую когда-то обозначил Платон, а впоследствии развили Фройд и Мечников. Они рассматривали их как базовые и антагонистические друг другу инстинкты человека – стремление к жизни, самосохранению и тягу к смерти. Эти стихии постоянно борются между собой внутри каждого индивидуума.
– Простите, но звучит нелепо, – вмешался кто-то. – Конечно, все хотят жить. Любить, развиваться, получать удовольствия.
– Возможно, вас это удивит, но тяга к получению ряда удовольствий, особенно предосудительных – вроде злоупотребления алкоголем или пристрастия к табаку, – есть не что иное, как латентное влечение к смерти.
– Восемь капель никотина убивают лошадь! – раздалось из зала.
Аудитория снова засмеялась.
– Я рад, что у вас прекрасное настроение, – продолжил Озеров. – Значит, игра вам тоже понравится. Она называется «Освобождение». Вас тут примерно тридцать человек, так? Давайте представим, что вы оказались в трюме тонущего корабля, и времени на спасение осталось совсем немного.
– Позвольте, Могислав Юрьевич, небольшое уточнение, – заметил серьезный студент в очках, сидевший рядом с Соней (кажется, его звали Байбаков). – Почему мы в трюме? Почему не в каютах? Это грузовое судно? Нас везут из Африки в Америку как рабов?
– Разумные вопросы, молодой человек, но сейчас давайте оставим их в стороне. Таковы условия задачи. Вы пассажиры, и вы в трюме, из которого есть единственный узкий выход. А также среди вас есть член экипажа – скажем, старпом. Вот вы, юноша, из третьего ряда, будьте добры, выйдите сюда.
На кафедру поднялся невысокий субтильный студент. Соне он был плохо знаком. Обычный молодой человек, учится средне, не из активных.
– Как вас зовут?
– Пургин. Захар. – Парень явно стеснялся и не знал, куда деть руки – то засовывал их глубоко в карманы, то складывал в замок за спиной.
– Итак, Захар, вы старший помощник капитана, и ваша задача – вывести людей из трюма. Загвоздка в том, что вода прибывает очень быстро, а пассажиров много, и спасти удастся только третью часть – десять человек. Мне интересно послушать предложения зала и ваши решения этой задачи. Вперед!
– Я… я позову на помощь, отправлю радиограмму, чтобы нас спасли, – предложил Захар.
– Радиограмма уже отправлена, на помощь идет другой корабль, но он не успеет. Надо решать здесь и сейчас.
– Ну чего ты мусолишь, Пургин? – заорали из зала. – Сначала спасаем барышень, так?
– Так! – поддержала аудитория.
– Прекрасно. В этом помещении две барышни. – Могислав Юрьевич бросил взгляд в сторону Сони с Лизой, и последняя опять томно вздохнула. – Они спаслись. Кто будут остальные восемь?
– Я впереди, значит, у самого выхода. Барышни, я сразу за вами, присмотрю! – выкрикнул веселый юноша с первого ряда.