Соня сама уже хохотала почти в голос, но пыталась оставаться серьезной. Путь до Университета показался удивительно коротким. И когда она, попрощавшись с Митей, поднималась на крыльцо, все еще улыбалась. Грибы, чтоб им… рослось хорошо.
С творчеством графомана Непейкова Соня познакомилась около трех недель назад, когда устроилась стажером в отдел писем газеты «Московский лис-ток».
Впрочем, «устроилась» – не вполне верное определение. Устав безответно слать в редакцию заметки и безуспешно обивать пороги (дальше приемной настырную барышню не пускали), Соня взяла инициативу в свои руки. В один из дней она «случайно» встретила на улице главного редактора Валерия Сергеевича Чабанова и с ходу огорошила заявлением:
– Вы должны принять меня на стажировку.
Чабанов к такого рода эскападам, видимо, был привычен, потому что ничуть не удивился. Роста он оказался невысокого, даже чуть ниже Сони, округлой комплекции и с седыми волосами, беспорядочно торчащими вокруг обширной лысины.
После Сониного ультиматума Валерий Сергеевич достал из кармана клетчатый платок, тщательно протер толстые линзы очков в роговой оправе, водрузил их обратно на нос и уставился на Соню темными, чуть навыкате глазами:
– Что умеете, барышня?
– Все, – заявила Соня. – Ну то есть все, что необходимо репортеру. Умею слушать, анализировать, быстро пишу. Я очень энергичная, грамотная и любопытная. А еще каждый день читаю вашу газету. Я и другие читаю, вы не думайте. Но ваша самая интересная.
– Впечатляет, – кивнул Чабанов. – Приходите завтра утром.
– Утром я не могу, у меня учеба в Университете.
– Что ж, тогда приходите после учебы. Вот моя визитная карточка, вас пропустят.
Так Соня попала в «Московский листок». Мама, разумеется, пришла в ужас, услышав эту новость. Отец, однако, со свойственной ему невозмутимостью решение дочери оспаривать не стал: «Милая, если тебе через пару недель надоест – значит, ты выбрала не то. Но, по крайней мере, тебе стоит воочию в этом убедиться. А мы с мамой не будем мешать», – и ласково посмотрел на матушку.
За три недели в редакции Соне не надоело. Хотя она была уверена, что после столь блестящего представления главред даст ей какое-нибудь сложное и увлекательное задание.
А он вместо этого проводил ее в комнату, где сидели другие люди, указал на свободный стол и водрузил на него большую коробку, доверху забитую конвертами.
– Что это? – удивилась Соня.
– Письма. К нам, Софья, приходит очень много корреспонденции. Деловые послания, адресованные лично мне, обрабатывает секретарь. А здесь – общие, приходящие на адрес редакции. Обычно ими занимается наименее занятый сотрудник, в вакантное время. А сейчас работы невпроворот, как видите…
Чабанов повернулся и обвел рукой помеще-ние.
Сотрудники, ранее с интересом наблюдавшие за этой сценкой, вдруг разом сделали сосредоточенные лица, склонили головы и начали лихорадочно строчить в блокнотах и стучать клавишами пишущих машинок. А один, оказавшийся без блокнота, схватил телефонную трубку и теперь молчал в нее с многозначительным лицом, изредка кивая.
Соня была разочарована и даже не пыталась этого скрыть.
– Письма? Я думала, вы поручите мне что-нибудь важное.
Чабанов, до этого приветливо улыбавшийся, вдруг стал серьезным и полез в карман за уже знакомым клетчатым платком. Долго протирал стекла очков, а потом вдумчиво уставился на Соню и тихо спросил, чтобы никто больше не услышал:
– Скажите мне, Софья, для кого выпускается газета?
– Это же очевидно. Для людей, для читателей.
– Верно. Читатели – и есть наш самый ценный капитал, понимаете? Не скандалы, не жареные факты, не сплетни и пересуды. А люди – их мысли, чаяния, сомнения. Это самая серьезная и важная работа на свете. Слушать и слышать людей.
– Извините. – Соня смутилась и покраснела. – Я не подумала.
– Что ж, уверен, вы отлично справитесь. И не стесняйтесь просить коллег о помощи, если понадобится.
– Спасибо. Я буду стараться.
И Соня старалась, ежедневно разбирая читательские письма и немного досадуя на себя, что вначале посчитала эту работу скучной. В каждом послании раскрывалась маленькая история, и это было интересно. Кто-то жаловался на дрянную уборку улиц, кто-то спрашивал совета, принять ли приглашение на службу, а кто-то через газету искал себе супругу.
И Соне нравилось представлять за этими строчками живых людей, придумывать им внешность и привычки. Вот, например, «пенсионер Т. П.», как он подписался, который просил осчастливить его родственников:
«Здравствуйте! В вашей газете я прочитал, что нефтяной магнат Рокфеллер хочет пожертвовать почти все свое состояние на благотворительность. Я хочу узнать, когда он собирается это сделать? У меня небольшая пенсия, и всю жизнь я и мои родные жили очень бедно. Судьба разбросала нас по разным губерниям, а хотелось бы быть ближе друг к другу. Почему бы Рокфеллеру не начать выполнять свое обещание с меня и не дать нам средства на постройку жилья для всех в Подмосковье? Передайте ему мое письмо! А то больше никому нет до меня дела…»