Сексуальные задания. Интересно, какими бы они были? Судя по первому, я бы получила удовольствие. Очень много удовольствия.
Вместо этого я сбежала.
Меня нельзя назвать осторожной. В конце концов, я хакер мафии. Быть авантюрной, рисковать ― это у меня в крови. Но мне нужно думать об Анжелике. Если мы с Данте переспим и разбежимся, вряд ли я смогу снова оказаться с ним в одной комнате.
А это определенно именно так и закончится. Это мужчина, у которого семь машин. Каждая из них ― его любимая, пока он не купит следующую. Конечно, у меня нет доказательств, что у него такое же отношение к женщинам, но у меня также нет доказательств, что это не так. Я не могу рисковать, я не могу так поступить с Анжеликой. Моя дочь обожает Данте, и я должна ставить во главу угла то, что лучше для нее. Я не могу позволить своим желаниям управлять моими решениями.
Данте не настаивал. Он не пытался поцеловать меня снова, не пытался затащить меня в свою спальню. Но он наблюдает за мной, и я с болью осознаю это. Каждый раз, когда его взгляд встречается с моим, сердце начинает бешено биться в груди. Повторение субботнего вечера кажется неизбежным, и затянувшееся предвкушение почти невыносимо.
В этот момент Данте открывает дверь. В его глазах вспыхивает искра, когда он видит меня рядом с кроватью с его свитером в руках, а мой нос при этом утопает в кашемире.
― Что ты делаешь, Валентина?
Глава 21
Данте
Если я не ошибаюсь, Валентина сжимает в руках мой свитер и нюхает его. По мне прокатывается волна первобытного мужского удовлетворения. Она заинтересована. Она все еще решает, будет ли она что-то делать с этим, но она определенно заинтересована.
Это может быть началом.
Она вздергивает подбородок.
― Ты неряшливый, ― говорит она с упреком. ― Это кашемировый свитер, и я нашла его на полу.
― Правда? ― Я наклоняю голову. ― Я думал, что оставил его на кровати.
Она заливается румянцем.
― Мне только что позвонила учительница танцев Анжелики. Была какая-то путаница с костюмами для ее предстоящего выступления, и костюм Анжелики оказался слишком мал. Завтра я должна поехать в Падую за другим. Я могу поехать на поезде…
Я уже собираюсь спросить, не сошла ли она с ума, но передумываю.
― Я отвезу тебя, ― говорю я вместо этого. ― Когда тебе нужно быть там?
― Завтра они открыты до пяти.
― Значит, сразу после завтрака?
― Да. Спасибо, Данте.
― Видишь? Прогресс. Я не сказал, что ты безрассудна, а ты не назвала меня властным засранцем. Не за что. ― Я подмигиваю ей. Наверное, мне не стоит провоцировать ее, но что я могу поделать? Мне нравится жить на грани. ― Может, вернемся к разговору о моем свитере?
Она швыряет его на кровать, бросает на меня убийственный взгляд и выходит из моей спальни.
Я держу свои машины в Местре. Снаружи здание выглядит как неприметный склад рядом с доками. Внутри же ― это святилище итальянского автомобильного дизайна. Я подношу руку к сканеру отпечатков пальцев, и замок открывается. Зажигается свет, и мои машины сверкают в свете прожекторов.
Валентина закатывает глаза.
― Видно, кто в одиночку держит на плаву итальянский автопром, ― язвительно замечает она.
Я смеюсь.
― А что еще мне делать с моими деньгами? Или это, или купить Анжелике пони.
― Не покупай моей дочери пони, Данте, ― шокировано говорит она. ― На какой машине ты собираешься сегодня ехать?
― Спайдер 54-го года. ― Ferrari 500 Mondial Spider 1954 года выпуска относится к ранним годам существования гоночной компании. Именно этот автомобиль был продан самим Энцо Феррари. Это жемчужина моей коллекции.
Она бросает на меня странный взгляд.
― Твое последнее приобретение? Это ведь та машина, которую ты купил на аукционе в прошлом году?
― Да. ― Может, она и новая в моей коллекции, но я очень давно хотел эту машину. Их было выпущено всего тридцать две штуки, и я не мог поверить в свою удачу, когда этот автомобиль появился в продаже. Несмотря на то, что он был поврежден огнем и требовал большой работы по восстановлению первоначального вида, я не раздумывал. ― Я давно положил глаз на эту красавицу, ― с нежностью говорю я, проводя рукой по капоту. ― Правда, милая?
― О, отлично. Ты один из тех парней, которые разговаривают со своими машинами.
Возможно, ее голос звучит ворчливо, но ее взгляд то и дело возвращается к Спайдеру.