― Лучше, чем в порядке. ― Я решительно отталкиваю его руку от своей киски и сажусь. ― Мне, наверное, пора идти. Я не хочу, чтобы Анжелика зашла в мою спальню и обнаружила, что меня там нет.
Он снова целует меня.
― Останься ненадолго, ― шепчет он мне в губы. ― Совсем чуть-чуть.
Кровать мягкая и теплая, а в комнате холодно, и если я останусь здесь, то смогу прижаться к теплому телу Данте и пообниматься.
― Хорошо, ― соглашаюсь я. ― Только пока я не приду в себя. Ты меня вымотал.
― Правда? ― В его голосе звучит самодовольство. ― Тогда тебе стоит отдохнуть и восстановиться. Потому что я еще не насытился тобой, воробей. Совсем нет.
Глава 23
Данте
Стоит ясная лунная ночь, когда я подъезжаю к деревенскому дому и глушу двигатель. Здесь тихо ― почти жутко. Здание выглядит заброшенным. На подъездной дорожке нет припаркованных машин, и не видно никаких признаков того, что здесь живет сторож.
Видимых причин для беспокойства нет, но у меня предчувствие, что вот-вот что-то пойдет не так.
Раздается выстрел.
Подкрепление уже в пути ― несколько парней Лео едут сюда. Но я не могу ждать. Я бью плечом по входной двери, и она поддается. Я поднимаю пистолет и вхожу внутрь, сердце стучит в груди, как барабан.
Комната залита кровью. На стенах темно-красные разводы, словно мрачная имитация картины Джексона Поллока. Резкий медный привкус наполняет мои ноздри, запах разложения витает в воздухе. От этой смеси у меня перехватывает горло и сводит желудок. Я на грани срыва, но усилием воли беру себя в руки и захожу в комнату.
И тут я вижу безжизненное тело на холодном каменном полу. Это мужчина. Его рука вскинута, словно моля о снисхождении неизвестного убийцу. Я подхожу к трупу и переворачиваю его.
Это мой брат, Роберто. Его глаза открыты. Смотрят на меня обвиняющие. Ты убил меня, говорят они. Ты хладнокровно убил меня, а потом украл мою женщину. Моего ребенка. Ты живешь той жизнью, которая была предназначена мне.
― Ты этого не заслужил, ― говорю я вслух. Я заставляю себя встать. Я возвращаюсь тем же путем, что и пришел, и выхожу из заброшенного дома.
Только для того, чтобы оказаться в другой темной комнате. Здесь сам воздух тяжелый, густой и гнетущий. С каждым мгновением кажется, что он теснее смыкается вокруг меня, его удушающие объятия грозят поглотить меня целиком. Борясь с желанием убежать, я даю глазам привыкнуть к темноте.
На полу распростерты два тела. Труп взрослого обнимает ребенка, тщетно пытаясь защитить его от надвигающейся бури.
Я не хочу смотреть.
Не хочу знать.
Наклонив голову, я переворачиваю тела и тут же отшатываюсь.
Господи, это Джорджио и его шестилетняя дочь Лилиана.
Я отхожу и выворачиваю свой желудок на пол. Кто-то перерезал им горло, убийца небрежно отбросил нож в сторону. Отведя взгляд от мертвых глаз ребенка, я поднимаю его…
В горле пересыхает.
Это мой нож. Я ― убийца.
У меня нет времени на чувство вины или слезы сожаления. Как только я поднимаю нож, тишину пронзает крик.
Анжелика.
Я мчусь в направлении ее голоса. Я выбиваю дверь и попадаю в другую комнату, забрызганную кровью. Джорджио там, на этот раз живой, хотя я только что видел его труп. Он приставил нож ― мой нож ― к горлу Анжелики.
― Ты убил мою дочь, Колонна, ― говорит он мне низким и злобным голосом. ― Ты не перерезал ей горло, но ты все равно убил ее в тот момент, когда дал мне то задание. ― Он вдавливает лезвие в кожу Анжелики, и она плачет от страха. ― Ты знал это, не так ли, Колонна? Но все равно сделал это.
― Она всего лишь ребенок, ― шепчу я, и в каждом моем слове слышится отчаяние. ― Пожалуйста…
― Ребенок? ― Джорджио рычит. ― Как Лилиана?
― Пожалуйста, отпусти ее, ― умоляю я. Анжелика выглядит испуганной, и я не могу этого вынести. ― Возьми меня вместо нее.
И тут, словно ситуация должна стать еще хуже, рядом со мной появилась Валентина. Ее глаза красные, лицо залито слезами.
― Данте, ― умоляет она, цепляясь за мой рукав. ― Пожалуйста. Сделай что-нибудь. Спаси мою дочь.
Я ищу оружие. Хоть что-нибудь. Но моего пистолета нет, а нож исчез. Его держит Джорджио. Он поднимает его в насмешливом приветствии, а затем подносит к горлу Анжелики…
― Данте! ― Валентина трясет меня за плечо. ― Данте, проснись! Данте!
Все, кого я люблю, мертвы. Валентина. Анжелика. Я падаю на пол, сворачиваюсь в клубок и кричу. В комнате остался только я и трупы людей, которые мне дороже всего на свете. Я не смог защитить их. Я не смог уберечь их от беды. Меня трясет, трясет и трясет. Я не смог…