Джек посмотрел на часы в лунном свете: ждать ещё долго, а чёрная полоса на северо-западе уже поглотила Капеллу. Он подумывал послать двух людей на марс, когда раздался голос дозорного:
— На палубе, шэр. Лодка на раковине правого борта.
Джек ухватился за ванты и перегнулся через поручень, вглядываясь в тёмное море.
— Где? — крикнул он.
— Прямо по раковине. Шейчаш, может, на полрумба шдвинулашь. Гребут как шерти, по трое на борт.
Он разглядел лодку, когда она пересекала лунную дорожку. До неё с милю; очень длинная, очень низкая, очень узкая, похожа на чёрточку на воде, быстро движется к земле. Это не его лодка — не та форма, не то время, не то направление.
— Что скажете о ней, мистер Гудридж?
— Ну, сэр, это одна из этих скорлупок из Диля, которые называют «или деньги или смерть», некоторые ещё говорят «золотые лодки». Судя по виду, весьма тяжело нагружена. Они, должно быть, поначалу заметили таможенный куттер или крейсер, и теперь им приходится грести против отлива, а течение от мыса вон какое сильное. Хотите перехватить её, сэр? С таким течением надо сейчас или никогда. Вот же повезло.
Он никогда не видел их раньше, но, разумеется, слышал о них: они больше походили на лодки для гонок по тихой реке, чем на нечто мореходное — все понятия о безопасности принесены в жертву скорости. Но прибыль от контрабанды золота была столь значительна, что люди из Диля переправлялись на них через Ла-Манш. Они могли удрать от кого угодно, направляясь прямо против ветра, и, хотя время от времени кто-то из них тонул, ловили их крайне редко. Если только вдруг они не окажутся у преследователя под ветром, идя против быстрого течения, уже уставшими после долгой гребли. Или если прямо налетят на поджидающий их военный корабль.
Упакованное золото занимает очень мало места — в этой утлой скорлупке, должно быть, пять иль шесть сотен фунтов, а ещё семь первоклассных моряков, лучших матросов побережья — законный приз, никакая бронь от принудительной вербовки им сейчас не помогла бы. У него преимущество наветренного положения. Ему нужно наполнить фор-марсель, повернуть, поставить всё, что судно сможет нести, и догнать их. Чтобы уйти, лодке придётся выгребать прямо против течения, и надолго их не хватит. Двадцать минут, может, полчаса. Да, но потом ему придётся возвращаться на позицию против ветра, а он, увы, знал способности «Поликреста» в подобных случаях.
— До трёх ещё с добрый час, сэр, — сказал стоявший рядом штурман. Джек снова взглянул на часы — старшина корабельной полиции поднял фонарь, чтобы посветить ему; все прислушивались, и на квартердеке воцарилась неестественная тишина. На корме все были моряками, но сейчас даже бывший ткач на шкафуте знал, что происходит.
— Думаю, всего минут на семь припозднимся, сэр, — сказал штурман.
Нет. Так не пойдёт.
— Следите за рулём, — рявкнул Джек, поскольку «Поликрест» отклонился на целый румб вправо. — Мистер Пуллингс, проверьте синие ракеты.
И он возобновил хождение взад-вперёд. Первые пять минут было трудно — каждый раз, когда он подходил к гакаборту, там была лодка, продвигающаяся всё ближе и ближе к суше, но всё ещё в опасности. После двадцатого круга она пересекла невидимую линию, и теперь ей ничто не угрожало: шлюп не мог отрезать её от берега — передумывать стало поздно.
Пять склянок; он проверил местонахождение, наведя пелькомпас на шпиль церкви и на башню. Грозная облачность на северо-западе уже накрывала Большую Медведицу. Шесть склянок, и синяя ракета взмыла в воздух, вспыхнула и поплыла по ветру, освещая их запрокинутые лица и подчеркивая их неестественные выражения — открытые рты, бездумное удивление.
— Мистер Пуллингс, будьте так добры послать на марс надёжного человека с ночной подзорной трубой, — сказал Джек. И, пять минут спустя: — Эй, на грот-марсе. Что видишь? Идёт ли от берега какая-нибудь лодка?
Пауза.
— Нет, сэр. Вижу линию прибоя, но никакая лодка не отходила.
Семь склянок. Мористее прошли три хорошо освещённых судна, следующих вниз по Ла-Маншу — нейтралы, разумеется. Восемь склянок, и пришедшая на смену вахта обнаружила «Поликрест» на том же самом месте.
— Отведите корабль в открытое море, мистер Паркер, — сказал Джек. — Земли совсем не должно быть видно, можно уйти немного южнее, насколько получится. Следующей ночью мы опять должны быть здесь.
Но следующую ночь «Поликрест» провёл на другой стороне Ла-Манша, лежа в дрейфе за мысом Дандженесс, при таком волнении, что Джек даже подумал было, что придётся искать укрытия за островом Уайт и с поджатым хвостом доложить адмиралу, что задание не выполнено; но на заре ветер внезапно сместился к западу, и шлюп с работающими в полную силу помпами медленно пополз назад по яростному морю под наглухо зарифленными марселями. Волны были такими короткими и крутыми, что судно продвигалось с тошнотворными и зачастую непредсказуемыми рывками, так что в констапельской никакие предохранительные сетки и никакие ухищрения со стороны обедающих не могли удержать их еду на столе. Место казначея пустовало — оно обычно всегда пустело, как только брали первый риф — а Пуллингс, как только уселся за стол, начал клевать носом.