— На палубе, — донесся голос дозорного. — Парус справа по носу.
Это был испанский фрегат, огибавший мыс Пеньяс и направлявшийся в Хихон: они бы заметили его много раньше, если бы не следили во все глаза за удирающим приватиром.
— Чёрт бы его побрал, — сказал Джек. На мгновение ему подумалось — как странно видеть такие безупречные паруса, белые пирамиды, после того, как он так долго видел перед собой лишь лохмотья на реях: и как быстро он шёл!
Взрыв на носу — но не обычный грохот карронады. Крики. Вой, похожий на собачий, от мучительной боли. Перегревшееся орудие взорвалось, убив наповал главного канонира и ранив ещё троих — один бился на палубе и вопил, дёргаясь так, что дважды вырвался из рук товарищей, которые несли его вниз. Канонира опустили за борт, убрали обломки и яростно трудились, стараясь передвинуть новую карронаду на место разорвавшейся, но это было дело не быстрое — сорвало рым-болты и всё прочее; и всё это время с «Беллоны» вели по людям на носу огонь из мушкетов.
Теперь они шли молча, с горячей, отъявленной злобой; берег приближался — стали видны грозные утёсы и белый прибой на рифах; и снизу из кубрика безостановочно доносился животный крик.
Пушечный выстрел с испанского фрегата, сигнальные флаги.
— Чёрт бы его побрал, — снова сказал Джек. «Беллона» опять вытравила свой канат, чтобы взять левее, ко входу в Хихон. Дюмануару надо идти ближе к ветру на добрые пару румбов, иначе он окажется на скалах.
— Ну уж нет, чтоб тебя, — закричал Джек. — Все к орудиям. Повернуть их насколько возможно вперёд. Возвышение три градуса. Стрелять по мере наведения по грот-мачте. Мистер Гудридж, круто к ветру.
«Поликрест» резко накренился на левый борт, в сторону приватира. Орудия выстрелили последовательно: три, шесть, три. В гроте «Беллоны» появились огромные дыры, рей перекосился, удерживаемый только одним вспомогательным топенантом; но она сохранила ход.
— Испанец стреляет, сэр, — сказал Паркер. В самом деле, поперек курса «Поликреста» мелькнуло ядро. Фрегат изменил курс, чтобы пройти прямо между двумя судами: он был очень близко.
— Чёрт с ним, — сказал Джек и, взявшись за штурвал, повернул корабль по ветру, прямо на приватир. Ему должно хватить времени на ещё один бортовой залп, пока испанец не пересечёт его курс — один шанс покалечить «Беллону», пока она не обошла риф и не достигла входа в порт.
— К орудиям, — сказал он в тишине. — Спокойно, спокойно. Три градуса. По грот-мачте. Ни одного ядра впустую.
Он бросил взгляд через плечо, увидел испанца — великолепный набор парусов — услышал громкие и ясные крики с его борта, сжал зубы и крутанул штурвал. Если испанец попадёт под его залп — это его дело.
Корабль поворачивал, руль круто положен на борт. Орудия разразились неспешным перекатывающимся громом. Грот-мачта «Беллоны» медленно пошла вниз, вниз, прямо через борт, вместе со всеми парусами. В следующий миг она была уже в бурунах. Он увидел медную обшивку её корпуса; в два приёма её затащило на риф, она легла на бок, и волны перекатились через неё.
— Вот так, сэр, я загнал её на скалы возле Хихона. В отлив я хотел выслать шлюпки, чтобы её сожгли, но испанцы заявили мне, что она находится в их территориальных водах, и что они не допустят подобных действий. Однако они также передали, что днище её безнадежно пробито и киль сломан.
Адмирал Харт смотрел на него с откровенной неприязнью.
— Насколько я вас понимаю, — сказал он, — вы оставили ценные торговые суда, когда до них было рукой подать, ради погони за каким-то мерзким приватиром, который даже не захватили.