— Капитан Обри, я очень рад вас видеть. Я же сказал тогда, что уверен, что вы отличитесь, помните? Я это сказал в этой самой комнате. И так всё и вышло, сэр: Совет доволен, счастлив, в высшей степени удовлетворён своим выбором капитана «Поликреста» и вашим поведением в Шолье. Жаль, что вам пришлось заплатить за это такую цену: я боюсь, что вы понесли большой урон не только в людях, но и лично. Скажите, — спросил он, глядя на голову Джека, — каков характер ваших ран? Они... они беспокоят вас?
— Нет, милорд, не могу сказать, что беспокоят.
— Как вы их получили?
— Что ж, милорд, одну оттого, что что-то ударило меня в голову — кусок оболочки мортирной бомбы, я полагаю; но, к счастью, я в тот момент был в воде, и он не причинил мне особого вреда, только сорвал с головы лоскут кожи в ладонь шириной. Другая — от шпаги, и я её тогда не заметил, но видимо, был повреждён какой-то сосуд, и я потерял большую часть крови, прежде чем это осознал. Доктор Мэтьюрин говорит, что осталось её, наверное, не более трех унций, и то в пятках.
— Я вижу, у вас хороший врач.
— О да, милорд. Он прижёг рану калёным железом, остановил кровь повязкой и мигом поставил меня на ноги.
— Скажите, каковы его предписания? — спросил лорд Мелвилл, который очень интересовался своим организмом и, соответственно, организмами вообще.
— Суп, милорд. Суп в непомерных количествах, ячменный отвар и рыба. Лекарство, конечно — зелёная микстура. И портер.
— Портер? Это хорошо для крови? Попробую принять сегодня. Доктор Мэтьюрин выдающаяся личность.
— Это верно, милорд. Наш счёт от мясника был бы куда длиннее, если бы не его самоотверженность. Матросы о нём чрезвычайно высокого мнения: устроили подписку, чтобы подарить ему трость с золотым набалдашником.
— Хорошо. Хорошо. Прекрасно. Теперь ваш официальный рапорт. Я вижу, вы здесь с безусловным одобрением отзываетесь обо всех ваших офицерах, особенно о Пуллингсе, Баббингтоне и Гудридже, штурмане. Кстати, я надеюсь, что рана молодого Баббингтона не слишком серьёзна? Его отец голосовал за нас на двух последних выборах из уважения к нашей службе.
— Его руку перебило мушкетной пулей, когда мы шли на абордаж, милорд, но он засунул её за пазуху и дрался совершенно отчаянно, а потом, когда ему сделали перевязку, снова поднялся на палубу и держался выше всяких похвал.
— Значит, вы действительно довольны всеми своими офицерами? Включая мистера Паркера?
— Более чем доволен ими всеми, милорд.
Лорд Мелвилл, расслышав уклончивость в голосе Джека, спросил:
— Он годится для командования кораблём? — пристально глядя в глаза Джека.
— Да, милорд.
Каша в голове: спонтанная лояльность и чувство товарищества одержали победу над здравым смыслом, ответственностью, любовью к правде, преданностью службе и прочими соображениями.
— Я рад это слышать. Принц Уильям уже давно давит на нас по поводу своего старого сослуживца.
Он тронул колокольчик, и в комнату вошёл клерк с конвертом в руках. При виде конверта сердце Джека бешено забилось, разогнав всю оставшуюся кровь по телу; лицо же его смертельно побледнело.
— Это необычный случай, капитан Обри: позвольте мне быть первым, кто поздравит вас с повышением. Я сделал исключение, и вы производитесь в пост-капитаны со старшинством с 23 мая.
— Благодарю вас, милорд, о, благодарю вас, — воскликнул Джек, теперь вспыхнув. — Это… это особенная радость — принять повышение из ваших рук, и ещё приятнее то, с какой любезностью вы это сделали. Я глубоко признателен вам, милорд.
— Ну, ну, не будем об этом больше, — сказал лорд Мелвилл, весьма тронутый. — Садитесь, садитесь, капитан Обри. Вы не очень хорошо выглядите. Каковы ваши планы? Полагаю, вам требуется отпуск для лечения на несколько месяцев?
— О нет, милорд! О, вовсе нет. Это только временная слабость — почти прошло, и доктор Мэтьюрин уверяет, что особенности моей конституции требуют морского воздуха, ничего кроме морского воздуха, как можно дальше от суши.
— Что ж, «Фанчуллу» вы получить не можете — она по рангу не подойдёт пост-капитану. Что боги нам дают одной рукой, то другой отнимают. А поскольку вы не можете её получить, то в знак признательности к вам её, по-видимому, следует передать вашему первому лейтенанту.
— Благодарю вас, милорд, — сказал Джек с лицом настолько раздосадованным и мрачным, что собеседник поглядел на него с удивлением.