— Именем закона! — снова закричал главный пристав, отчаянно пытаясь пробиться сквозь строй матросов. «... твой закон» — заорали моряки, а Бонден, сцепившись с приставом, вырвал у него жезл и швырнул вниз по улице, прямо в воду, и сказал:
— Ну вот, ты остался без должности, приятель. Поберегись, а то врежу. Поберегись, дурилка, а то пожалеешь.
Его противник зарычал, выхватил кинжал и бросился на Джека.
— Шустрый, да? — сказал Бонден, обрушивая шлюпочный упор на его голову. Тот свалился в грязь, и его тут же потоптали Пуллингс и компания, выбежавшая из дверей кабачка. К этому моменту ряды нападавших дрогнули и они оставили поле боя, выкрикивая, что сейчас вернутся и приведут с собой охрану порта и военных, и оставив двоих лежать на земле.
— Мистер Пуллингс, забирайте с собой этих, будьте так любезны, — крикнул Джек из шлюпки. — И того парня из лужи. Ещё двое? Блеск. Все на борту? Где доктор? Позовите доктора! …Ах, ты здесь. Отчаливаем. Ходу! Веселей! Отличный матрос из него получится, это как пить дать, — добавил он в сторону. — Как только он у нас немного пообвыкнется — бульдог, а не человек.
В две склянки утренней вахты «Поликрест» тихо скользил по холодному серому морю сквозь холодный серый воздух: в полночь ветер отклонился от юга немного к востоку, и чтобы не терять ни минуты (в это время года встречный ветер в Ла-Манше мог задержать корабль на несколько недель), Джек приказал сниматься с якоря, хотя был прилив. Дул слабый бриз — недостаточный, чтобы разогнать туман или поднять волну сильнее той ряби, что морщила теперь ровные, масляные, длинные волны, и «Поликрест» мог бы нести больше парусов — однако он шёл почти под одними марселями, призраком скользя в тумане, и вода шептала что-то у борта.
Тёмная высокая фигура капитана, казавшаяся ещё шире из-за штормового обмундирования, стояла на наветренной стороне квартердека. Звук бросаемого лага, крики «Переворачивай!» и «Стоп!», глухой удар: лаг снова оказался на палубе — тогда он обернулся.
— Что у вас, мистер Баббингтон? — крикнул он.
— Два узла три фатома, если вам угодно, сэр.
Джек кивнул. Где-то там в темноте слева по носу должен быть Селси Билл, и сейчас, возможно, придётся сменить галс: места пока предостаточно — с подветренной стороны доносилось с прибрежных рыбачьих лодок настырное завывание рожков, и они были в доброй миле от них. Со стороны же моря каждые несколько минут стреляла пушка: конечно, военный корабль, возвращающийся в Портсмут, на противоположном галсе; и носовая карронада «Поликреста» регулярно отвечала четвертью заряда. «Ну, по крайней мере, к утру у меня будут четыре человека, которые умеют стрелять из пушки», — подумал Джек.
В некотором смысле было неудачно, что первое знакомство с кораблём происходит в то время, когда не видно горизонта и невозможно отличить море от неба; но Джек о том не слишком жалел: в конечном итоге, это давало ему дополнительно несколько часов; Госпорт с его убожеством и возможными осложнениями остался далеко за кормой, и в любом случае, с того самого момента, как он увидел «Поликрест», ему страшно не терпелось узнать, как он поведёт себя в открытом море. Корабль шёл странно, как-то нервно приподнимаясь на волне и дрожа, словно лошадь, что вот-вот шарахнется в сторону, с какими-то вывертами при бортовой качке — Джек с таким никогда раньше не сталкивался.
Мистера Гудриджа, штурмана, было видно в свете фонаря нактоуза, он стоял позади старшего рулевого, что был за штурвалом. Этот замкнутый пожилой человек с богатым опытом был штурманом линейного корабля, но снят с должности за драку с капелланом и лишь недавно снова занесен в Список, и ему так же не терпелось ознакомиться с поведением «Поликреста», как и его капитану.
— Как вам судно, мистер Гудридж? — спросил Джек, приблизившись к штурвалу.
— Что ж, сэр, что касается рыскания — столь настойчивого никогда не видел.
Джек взялся за штурвал, и в самом деле, даже при такой скорости он чувствовал какое-то сильное постоянное сопротивление — «Поликресту» хотелось направить нос в самый глаз ветра. Он позволил кораблю податься в сторону, и тогда, за миг до того как заполоскали паруса, поворот вдруг прекратился, штурвал будто умер под его руками, и ритм неприятных спиралевидных движений полностью изменился. Джек не мог понять, что случилось, он был в растерянности; затем осторожно вернул «Поликрест» на прежний курс. Как будто у судна две оси вращения, если не три; очевидно, кливер, фок и риф на крюйселе в какой-то мере помогут удерживать его от рыскания, но это не объясняло другую проблему: малую чувствительность руля, внезапное отсутствие его отклика.