— Куда мы теперь? — спросил младший брат.
— Искать других выживших. Не может такого быть, чтобы только мы остались на этой дурной планете. Нам нужны люди.
— Ты прав, брат. Едем искать людей.
Пару километров ехать было не сложно, не смотря на густой грязевой поток, но потом пробиваться сквозь него становилось всё сложнее. Колёса то утопали, то натыкались на серьёзные колдобины, выбраться из которых занимало некоторое количество времени. Вокруг не было ничего обнадёживающего. Панорама представляла собой разрушенные деревья, большие трещины в земле, вызванные недавним землетрясением, куда стекало некоторое количество грязевых потоков, а так же обломки непонятных конструкций, разбросанных по всей протяжённости их пути. Братья начинали унывать, но всё же двигались дальше.
Стемнело слишком рано для этой поры года, а люди, или хотя бы какие-либо признаки жизни, так и небыли обнаружены. То ли машина сбилась с пути, то ли поселения украинцев были стёрты с лица земли, они не знали. Парни почти не разговаривали, переваривая шок каждый как мог. Никто из них не спал. За стеклом автомобиля царила страшная пустота.
Утром они обнаружили, что крыша была устлана пепельной крошкой, выпавшей с неба. Это было странное зрелище, но они по этому поводу особо не заморачивались. Вяло перекусив, они снова тронулись в путь.
В скором времени перед ними возник полуразрушенный посёлок, который не подавал ни малейших признаков жизни. Трудно было сказать, в следствии чего он пострадал. Возможно, его разбомбили военные самолёты, а может это последствия подземных толчков, эхом донёсшихся из радиуса падения ядерных ракет. Хотя, это было уже не важно. Машина медленно заехала на территорию посёлка, то и дело объезжая бетонные обломки недавних строений. Проехав несколько сотен метров, Хонда остановился перед единственным уцелевшим зданием. Это было двухэтажное кирпичное строение, похожее на местную больницу.
— Выйдем? — спросил Кирилл. — Здесь грязи почти нет.
— Меня волнует совсем не грязь, а то, что мы увидим внутри. Во всяком случае, нас никто не торопится встречать, тем более с улыбкой на лице.
— Так там, наверно, никого и нет. Пойдём, посмотрим.
Макс осторожно открыл дверцу автомобиля, ни на секунду не отрывая глаз от здания. Кирилл вышел более решительно и направился в дом первым, но перед самым порогом почему-то резко остановился. Макс вопросительно посмотрел на него.
— Мне кажется, внутри кто-то есть, — почти шёпотом сказал Кирилл.
— Ты что-то слышал?
Он кивнул.
— Так чего же никто не выходит? — подозрительно произнёс Макс.
Кирилл лишь пожал плечами, отступая от дверей.
— Ты прожил дольше моего, брат. Иди первый.
— А я вижу, к тебе вернулось чувство юмора. Ладно, останься пока здесь, а я зайду внутрь, познакомлюсь с обывателями. Может, они просто боятся.
— Как и мы с тобой.
Рука нерешительно потянулась к дверной ручке, со скрипом отворяя таинственное строение. Взору предстал длиннющий тёмный коридор, стены и пол которого были выложены дешёвой керамической плиткой, повреждённой мелкими трещинами. Всюду были разбросаны груды бумаг, а рядом со входом лежала опрокинутая инвалидная коляска, возле которой валялись различные медицинские инструменты. Никаких признаков движения, лишь только ветер гулял по стенам, залетая через разбитые окна.
Макс сделал несколько шагов.
— Есть здесь кто-нибудь? — громко позвал он.
Ответом ему была тишина. Наверное, брату показалось, тем более, что открытые форточки на окнах могли немного стучать друг о друге из-за сильного сквозняка. Никто не отзывался, и он продолжил идти дальше.
— Э-эй, кто-нибудь, отзовись!
Ничего.
Все двери по протяжённости коридора были распахнуты, показывая новоприбывшему картину перевёрнутых с ног на голову кабинетов. Бардак был на столько сильным, что даже ламповые люстры больше не висели на потолках, а лежали на полу, превратившись в мелкие осколки. Больничные койки все до одной были перевёрнуты. Подушки превратились в горы перьев, неприятно смешавшись с общей массой разрушений. Коридор закончился лестницей, ведущей на второй этаж. Подниматься одному не очень-то и хотелось.