Внизу стояло около полусотни оборванцев: мужчины, женщины и даже несколько совсем малых детей, взирающих на него с некой нечеловеческой жестокостью, а под ним двое грязных мужчин подкладывали сухие деревянные палки, вероятно для того, чтобы разжечь костёр, в котором ему суждено сгореть. Слёзы покатились по щекам. Это были слёзы горечи и разочарования, ведь он был бессилен против них, и никто уже не мог ему помочь. Антон с дочкой- понятно. У них появился шанс выбраться из этого адского пекла, и они его не упустили. Кирилл, братишка, вероятно, погиб в том чёртовом здании, когда пол под ногами провалился, потащив за собой всех, кто находился внутри. Остался только он, наблюдая, как эти странные люди будут поджигать его заживо, как поджигали ведьм во времена средневековья.
— Эй, чужак! — услышал он внизу.
Кричала женщина, но выделить её из толпы Макс не смог, так сильно кружилось перед глазами.
— Передай привет Люциферу! — и толпа оборванцев зашлась в истеричном смехе, от которого всё тело содрогалось.
Что она имела в виду, он не понял. Наверное, это их религиозный юмор, — подумал Макс. Чёртовы сектанты!
Дров было наложено достаточно, чтобы запалить пионерский костёр, но они почему-то не торопились. Тело так сильно ныло, что Макс даже не знал что для него лучше- смерть от огня, или так же мучительно висеть на кресте, чувствуя, как постепенно прекращается кровоток во всём теле. Впрочем, всё это глупости. Конечно же, заживо сгореть, наверное, самая мучительная смерть для человека. Просто, он ещё слабо соображал, и поэтому, не мог здраво рассуждать. Но почему они не торопятся зажечь костёр?
Тут на него сверху упало несколько дождевых капель. Макс с трудом поднял голову вверх, устремив взгляд в небо. Похоже, дождь уже во второй раз спасает ему жизнь, или, напротив, отсрочивает смерть. С этими мыслями капель стало ещё больше, а через минуту и вовсе пошёл ливень. Такому стечению обстоятельств трудно было бы не радоваться. Сектанты с досадой стояли возле креста, но решив, что парень всё равно никуда не денется, ушли куда-то под прикрытие, оставив его одного мокнуть под проливным дождём. Но он был безмерно рад этому событию. Теперь уже Макс не сомневался- бог есть, и он, наверняка, на его стороне.
Он висел один на высоте четырёх метров от земли среди развалин, в считанные секунды промокнув под сильным дождевым потоком. Теперь, когда уже никто на него не смотрел, ему нужно было попытаться освободиться от верёвок, прочно связывавших его запястья и ступни. Хорошо, что не прибили их гвоздями, — отметил Макс. — Тогда уж точно завтра не наступило бы никогда.
Он попробовал раскачаться, напрягая изнеможённые плечи, однако сил совсем не осталось. В отчаянии понимая, что помощи ждать не придётся, он с трудом повторил попытку, на этот раз, стараясь расшевелить всё тело. После нескольких попыток крест немного наклонился назад, сократив расстояние до земли до трёх метров. Боль усилилась, увеличив круговорот в голове. Макс немного передохнул. Учитывая непрочный каменный фундамент, в который сектанты вкопали крест, обрушить его было делом времени. Нервно обдумывая своё положение, Макс ещё раз с силой рванул тело, и крест, треща, рухнул вниз, падая на каменные глыбы и обломанные кирпичи. От сильного удара он снова потерял сознание.
Прошло около часа, прежде чем он пришёл в себя, и первое что увидел, был чей-то мутный силуэт, склонившийся над ним. Кто-то старательно пытался освободить его от верёвок, прочно завязанных сектантами. Заметив пробуждение мученика, человек слегка отстранился. Дождь залил лицо, отчего разглядеть его не удавалось. Но тот первым подал голос, который невозможно было не узнать:
— Слава богу, ты очнулся, брат.
Это был Кирилл. Макс не верил.
— Я думал, ты погиб, — с трудом прохрипел он.
— А я думал, что ты.
Кирилл старательно разматывал верёвки, стараясь не отвлекаться на разговоры. Когда последний узел был побеждён, он откинул брата от деревянного креста, на котором тот лежал, облегчая спину. Дождь лил так же сильно, как и до падения, смыв запёкшуюся кровь с лица Макса, но тот всё равно выглядел изрядно потрёпанным.
— Ну и досталось же тебе. Чудо дождь, что спас тебя.
— Ты видел?
— Конечно. Когда та комната обрушилась, я оказался на самом верху обломков, что нельзя сказать о тебе. Завалило всех, кроме меня. Твоя нога торчала из под завалов, и как я не старался, но вытащить тебя не мог. Тем более, что приближались эти гады, и я вынужден был убежать. Прости. Выбор был не большой. Я прятался на этажах в том же здании, и слышал, как они тебя доставали. Один из них предложил распять тебя на кресте и сжечь в честь какого-то обряда, типа жертвоприношение, или, я не знаю. А остальных, тех, что завалило вместе с нами, вообще не доставали. Их бросили свои же.