Яковлев посмотрел на свою кисть. Сжал ее в кулак.
— Значит, только рука… левая.
— Даже не знаю, будешь ты радоваться этой информации или наоборот. Все же в твоем возрасте механическая правая рука пополезнее будет!
Кэт, отвернувшись к стене, захихикала. Что и говорить, а шутка была «шикарной».
— А куда делся разрез? И остальные следы от процедуры? — Костя решил не обращать внимания ни на подколы мужчины, ни на реакцию подруги. Слишком много всего нужно узнать. Понять. Осознать.
— Ах да, по поводу следов… Твоя биокожа на руке обладает высокой регенеративной способностью, рана довольно быстро затянулась, пока ты был в отключке…
— И давно она у меня? Рука?
— Ну как сказать, — задумался Федор Ильич и уставился в затылок Кэтьки: — Кать? Сколько уже? Дня четыре где-то?.. Приблизительно дня четыре.
— Дня четыре, значит… Так… Теперь главный вопрос — откуда она взялась? Рука? И второй главный — зачем кто-то мне ее поставил?
Ответить толстяк не успел — со своего места поднялась засидевшаяся и заскучавшая Кэт.
— Котик, я вижу, ты пока немного скептически относишься ко всей этой истории… — подойдя к парню и взяв его за «нормальную» руку, вкрадчиво сказала она. — И я тебя понимаю! Недоверие, отрицание, опять недоверие… В тебе сейчас играют противоречивые чувства… А еще Федор Ильич порой очень любит поговорить! — Она повысила голос, через плечо покосившись на мужчину. — Даже слишком любит! Но, Котик, согласись, лучше один раз увидеть… чем дважды обмусоливать одно и то же с Федором Ильичом! Да, Федор Ильич? Я права? Может, пора от слов переходить к чему-то более действенному? И тогда Костя перестанет сомневаться в правдивости ваших слов?
Толстяк не согласился:
— Нет, Катя, дай я сначала отвечу, зачем поставили имплантат! Можно?.. Спасибо! Видишь ли, Константин, в обыкновенную человеческую руку, «в» или «под» чип-устройство, сложно впихнуть больше определенного количества чипов. А вот в такую механику, как у тебя, их можно пихать и пихать! Практично, елки-палки! — сказав это, он встал со стула и потянулся, хрустнув косточками. — А дальше Катя права — остальное ты должен увидеть сам… Идемте, дети!
Костя с неохотой спрыгнул на холодный пол:
— Куда опять?
Федор Ильич заговорщически подмигнул.
— К воспоминаниям! — радостно сообщил он.
Яковлев был настроен менее оптимистично:
— Это, конечно, замечательно, но мне что, босиком идти?
— Не переживай, Константин, не кольцо в вулкан несешь!
— В смысле?
— В смысле тут недалеко!
Они вышли из «больничной» палаты и снова очутились в коридоре. Постоянные переходы между кабинетами изрядно утомляли, но в этот раз путь оказался недолог — метрах в сорока пяти от них, возле открытой двери, прислонившись к стене, стоял балаклавщик.
«Видимо, к нему мы и направляемся», — понял парень и слегка замедлил шаг, пропуская вперед Федора Ильича. Наклонился к Кэтьке и прошептал:
— Кэт, что за чепухня здесь творится? Вот честно, как бы ты ни убеждала меня в правдоподобности ситуации, но пока все это выглядит слишком фантастично и больше похоже на один большой розыгрыш, чем на правду. Лучше сразу скажи, если решила меня разыграть…
— Я и не сомневалась, что ты сразу не поверишь, — прошептала она в ответ. — Поэтому сейчас сможешь визуально убедиться, что все услышанное — правда, и причин не верить нам нет. А еще… — И запнулась, уставившись под ноги.
— Что — «еще»?
— Ляля умер, — глядя в пол, процедила девушка. — И это не шутка.
— Что⁈ — опешил Костя и остановился. — К-как? Когда? Почему ты не сказала мне раньше?
— Боже, как мне все это надоело. Когда же этот день закончится? — Девушка устало прикрыла глаза. — Узнаешь, Котик. Скоро узнаешь. Потерпи. И мой тебе совет — слушай, что рассказывает Федя… Федор Ильич. Все, что он говорит — важно. Этот человек не станет просто так размениваться на слова.
Замученная Кэт и ошарашенный новостью Костя вслед за толстяком вошли в очередную комнату, не сильно отличающуюся от той, где парню вырезали чип — те же непонятные устройства по левую руку, шкаф с пузырьками, кресла-коннекторы. Разве что Жоры на привычном месте не наблюдалось… Яковлеву даже показалось, что это то же самое помещение. И, возможно, он был прав.
— Садись, Константин, — пригласил Федор Ильич, а сам занялся датчиками.
Тот взглядом проводил Кэт, которая продефилировала к шкафу с препаратами и села на стул в самом углу кабинета. «Один раз я тебе уже поверил, — читалось в глазах парня. — И чем все это кончилось? Процедурой! Хоть ты и говорила, что операционная — это так, одно название…»