— Вшестером, — Тальф указал на дрожащее облачко с садовыми ножницами. — На вашем месте я бы как следует подумал.
Они отошли в сторонку и засекли время по часам на Старокоролевской башне. Офицер, знакомый с методами Тальфа, что-то втолковывал артиллеристу. Тот спорил, краснел, топорщил усы, но в конце концов поник и помахал издали руками, подзывая к себе.
— Вы действительно хотите защитить город?
— Только этого мы и хотим, — заверил его магистр.
— Ладно… — скрипнул зубами усач. — Но знайте — это не оттого, что мы струсили. Мы бы вам обязательно показали. В другой ситуации, конечно.
Тальф промолчал.
Возле подъёмных ворот его встретили приветственные крики, толпа страдающих от жажды некромантов и Клаус, который успел где-то раздобыть крошечный кивер в серо-синих цветах гусарского полка.
— Ох, Темнейший, а я уж!.. — крыс вскарабкался по одежде Тальфа и принялся вылизывать ему лицо. — Дурак ты, ой дурак! Я же чуть с ума не сошёл!.. А кто тебя оживил-то, кстати?
— Долгая история, — уклончиво ответил Тальф, после чего отыскал глазами Атиса. — Сколько у нас людей?
— Колдунов — сотни четыре, господин магистр, — отрапортовал старик. — А Бессмертных — почти тысяча. В подвалах, кстати, кто-то страшно рычит, аж земля трясётся, — доверительно сообщил он. — Выпускать?..
— Пока рано. Займитесь обороной! Изучите подходы, постройте укрепления, расставьте людей. Нельзя, чтобы город взяли.
— Есть! — козырнул старик. — Всё исполним в лучшем виде. А вы-то куда сейчас?
Тальф вздохнул — больше по привычке, чем по необходимости:
— Возвращать старые долги.
Вильгельм занимал очень скромный домик, который язык не поворачивался назвать особняком.
Один этаж, мансарда, небольшой клочок земли, на котором росли яблони — он не выглядел как дом министра, скорей, тут мог бы обитать чиновник средней руки на пенсии. Этот аскетизм был тем более удивителен, что Вильгельм, по всей видимости, не раз и не два запускал руку в казну.
«Интересно, на что он копил?»
Его немногочисленная охрана, завидев Тальфа, сразу же разбежалась.
Тальф открыл скрипнувшую калитку, прошёл по дорожке из серой каменной плитки, постучал, не дождался ответа.
В прихожей пахло пылью и чужим человеческим запахом — видимо, это и был запах Вильгельма. Шторы были закрыты и в полутьме можно было различить лишь общие очертания мебели. Тальф шагнул за порог и позвал:
— Министр, вы тут?..
Ответом стал арбалетный болт, вонзившийся в дверной косяк на уровне головы магистра. Следом затрещала взводимая тетива.
— Ни шагу дальше. Кто тебя послал?
— Как видите, я уже мёртв, — страшно не было, и потому юноша счёт ситуацию скорей забавной. — Так что можете пугать своими арбалетами кого-нибудь другого. Меня никто не послал, я пришёл сам. Мне нужна ваша помощь.
— О, помощь? — в голосе послышалось неподдельное удивление. — Неужели? Вы с королевой довели Гримхейм до ручки и теперь вам нужен кто-то, кто приберёт то, что наломали безрукие и безмозглые детишки?
Тальф помедлил с ответом.
— В общих чертах да.
Теперь пришёл черед Вильгельма медлить с ответом.
— Ладно, проходи. Хотя нет, стой! Погоди одну секунду.
Юноша остановился в дверном проёме.
Через секунду ему в грудь с тугим хрустом вонзился арбалетный болт.
Секундное молчание.
— Вы хотели проверить, мёртв ли я?..
— Нет. Мне просто хотелось всадить тебе стрелу промеж рёбер. Проходи, присаживайся на свободное место.
Свободен оказался лишь один табурет — настолько же жёсткий, насколько аскетичным был остальной интерьер дома.
— И чего же ты хочешь?
— Если коротко — защитить Гримхейм и его жителей.
— От Коалиции?
— В том числе. Но прежде всего от мучительной смерти, после которой души умерших будут навеки пожраны могущественным существом с изнанки мира и наступит конец времён.
— Ты говоришь о твари, которая сидит под куполом во дворце? — нахмурился опальный министр.
— Нет. Намного страшнее. Жози и Кассиан собираются вызвать в мир воплощение Темнейшего.
— Что? — похоже, Вильгельм не поверил услышанному. — Но как это возможно?
— Долго объяснять, но если провести обряд достаточно мерзкий, извращённый и богохульный, то это удастся. Жози кажется, что всё потеряно, и она хочет отомстить за уничтожение королевства всему миру.
— Вот это да, — пробормотал Вильгельм. — Я знал, что она вспыльчива, но не до такой же степени.