Недалеко от ворот нашёлся Борислав. Он стоял в толпе неприветливых вооружённых здоровяков и разговаривал с самым здоровым и неприветливым. Широченный лысый мужик, покрытый татуировками на морскую тематику — сплошь якоря, рыбы, волны и голые русалки — был скуп на эмоции, но кивал — и это вселяло надежду, что он на их стороне.
При ближайшем рассмотрении оказалось, что вместо левой руки у незнакомца крюк.
— Борислав, — Тальф подошёл ближе. — Это твои друзья?
Впервые магистр увидел, что его помощник широко улыбнулся:
— Да, мастер. Я послал им весточку пару дней назад, как чувствовал, что что-то будет.
— Это очень хорошо, — юноша протянул контрабандисту руку и чуть не лишился её, когда громила стиснул её. — Ого! Рад знакомству.
— Я тоже, — ответил друг Борислава, не меняя непроницаемо-серьёзного выражения лица.
За спиной Тальфа раздалось вежливое покашливание.
Обернувшись, он увидел в облаке дыма палантин, в котором восседала блистательная Леонтина. Её сопровождала целая делегация, состоящая из угрюмых молодых людей.
— Мы тоже хотим принять участие, — сказала баронесса, потягиваясь так, что все мужские шеи в округе сами собой повернулись в её сторону.
— Это было бы великолепно, — вежливо улыбнулся Тальф.
— Оставьте, считайте, что я возвращаю вам долг. Слышала, вам перепало за наше маленькое дельце?..
— Пустяки, — заверил её магистр. — Спасибо за помощь, в наших условиях она неоценима.
— О, вы такой душка, — улыбнулась баронесса. — Жаль, что мертвы, а я так хотела познакомиться поближе…
Паланкин с колдуньей унесли.
Площадь напоминала бурлящий котёл. Атис в два счёта назначил сержантов и раздал приказы. Колдуны и мертвецы разбились на отряды и побежали готовить свои участки к обороне. Борислав ушёл вместе с контрабандистами, помахав на прощанье рукой.
Тальф смотрел на это и глазам не мог поверить: в кои-то веки некроманты не спорили, не отнекивались и не стремились взвалить свою работу на чужие плечи, а безропотно повиновались.
— Крысы! — неожиданно завопил кто-то и площадь пришла в движение. Перепуганная половина ломилась подальше, а половина любопытная рвалась поближе, чтобы увидеть из-за чего весь сыр-бор и тут же перейти из одного состояния в другое.
Кто-то выстрелил и следом за выстрелом последовал хорошо знакомый голос:
— Я сейчас кому-то постреляю! Возьму твой пистоль и в задницу тебе же затолкаю по самую рукоятку!
Люди перед Тальфом разошлись в стороны, и он увидел Клауса в кивере во главе целого полчища серых помойных пасюков. Крысы глядели на людей точно так же, как люди на крыс — с брезгливостью и опаской.
— О! Вот ты где! — Клаус встал на задние лапки и приподнял кивер в приветствии.
— Вижу, даже у тебя появилась своя армия.
Крыс усмехнулся:
— А ты думал, я останусь в стороне?
— Я, правда, не знаю, куда вас определить, — признался магистр. — Без обид, но от вас, боюсь, будет мало толку на баррикадах.
— А кто говорит о баррикадах? О нет, мы пойдём в атаку. Устроим рейд по тылам. Захватим обозы! — кровожадно перечислял Клаус. Его зелёные глаза разгорались всё ярче. — Съедим всю еду, а что не съедим — погрызём или обгадим! И болезни разнесём! Где Толстый? А? А, вон он. Он говорил, что переносит какую-то дрянь, от которой люди начинают чесаться, не подходите к нему близко. Баррикады, ха! Никакие баррикады нам и не нужны!
Воинственный Клаус умчался вместе с крысиной ордой — сплошной поток гибких серых тел ещё долго тёк по площади, прежде чем иссякнуть.
Вскоре над магистром закружилась стая летучих мышей и ему на голову чуть не свалился фон Веттин.
— Альбрехт согласился на переговоры и пообещал остановить наступление. Сказал, что будет ждать Вильгельма.
— Вы ему верите?
— Ни единому слову, — вампир приблизился к уху Тальфа и быстро зашептал. — Магистр, я чувствую, что вот-вот произойдёт ужасное, у меня уже кровь кипит! Если мы ничего не предпримем, клянусь, я сам…
Тальф постарался успокоить взвинченного кровопийцу:
— Спокойно, граф, всему свой черёд. Я не могу бросить людей. К тому же будет обидно вернуться на пепелище, верно?
— Мы и так вернёмся на пепелище! — прошипел фон Веттин. — Давайте смотреть правде в глаза, королева обезумела, и её остановит только смерть, а смерть освободит чудовище, которое вы призвали! Передовые разъезды Коалиции в часе пути от Гримхейма. Нам не выстоять, сконцентрируйтесь на самом важном — не дайте нам исчезнуть без следа.