Даже в сумраке было заметно, как румянец уходил с лица гвардейца, сменяясь болезненной бледностью.
— Так что пропусти его, пожалуйста, — Жози потянула пуговицу на себя и солдат покачнулся. — Пока я не начала спрашивать, кто твой командир.
Четыреста лет назад Карлов Форт поражал воображение современников роскошью и техническим совершенством — но исключительно потому, что четыреста лет назад люди были в целом менее притязательны. Им хватало голых каменных стен, невыносимо холодных что летом, что зимой; единственной на весь форт бадьи для мытья и туалетной комнаты, расположенной в специальном эркере, который выдавался за пределы крепостной стены и очень удобно нависал над рвом.
За столетия в форте ничего не изменилось, потому что новые короли предпочитали пристроить к дворцу новое крыло, а не переделывать старое, но зал, в котором умирал король Гримхейма Карл VIII, резко контрастировал с остальными помещениями.
Драпированные красной тканью стены, огромная хрустальная люстра, на которой, правда, горела от силы четверть свечей, портреты предков в золотых рамах и гигантская кровать с алым балдахином. И хотя подобный стиль вышел из моды почти сотню лет назад, в сравнении с остальным фортом он выглядел очень свежо и прогрессивно. Тальфа так и подмывало спросить, не специальный ли это зал, куда короли приходят умирать.
В тёмных углах кучковались придворные. Потерянные чиновники с золотыми медалями на массивных цепях бродили туда-сюда, заложив руки за спину, а дамы в пышных чёрных платьях и шляпках с перьями сидели за круглым столиком и пили чай из малюсеньких чашек.
Ложе короля стояло в центре зала и к нему невозможно было подступиться из-за пёстрой толпы подданных. Знать, прислуга, фрейлины, лекари и иерархи культа Темнейшего окружили короля, как уличные карманники пьяного купца.
На принцессу и Тальфа, к радости последнего, почти никто не обратил внимания, и Жози решительно направилась к постели короля.
— Простите! — она предпочитала не обходить людей, а отодвигать их в сторону. — Извините! Разойдись!
Некромант шёл следом с извиняющейся улыбкой и старался не поднимать глаз.
— Ваш-ше выс-сочество! — змеиное шипение раздалось совсем рядом. Тальф едва не вскрикнул от неожиданности — возле них с Жози материализовался Вильгельм, напряжённый, как строитель карточного домика. Белое лицо, сжатые кулаки, вздыбленные усики и все признаки скорой потери самоконтроля. — Что вы делаете здесь?..
— Пришла попрощаться с отцом! — набычилась принцесса.
— А он что здесь делает?! — тонкий палец почти ткнул Тальфа в грудь.
— Он приехал со мной, чтобы поддержать!
— Прие… — глаза министра почти сравнялись в форме и размере с чайными блюдцами. — Вы что, ездили за ним?!
— Да! — с вызовом ответила принцесса, выпятив подбородок.
Вильгельм схватился за голову.
— О боги!.. Вы должны были сидеть в своих покоях под надёжной охраной, а не разъезжать по городу, который кишит людьми Альбрехта!
— Как видишь, всё нормально. А теперь мне нужно увидеться с отцом.
Тальф чувствовал себя до жути неловко и очень хотел отойти подальше в сторону. В воздухе повисло столько напряжения, что казалось, будто в следующую секунду во все стороны полетят чёрные искры.
К неожиданности всех присутствующих, обстановку разрядил не кто-нибудь, а сам король.
— Да расступитесь вы, сучьи дети! — раздался рёв со стороны кровати. — Дайте вдохнуть! — Карл VIII грязно выругался и зашёлся в приступе кашля.
Придворные отшатнулись, а Жози воспользовалась этим, метнулась вперёд и протолкалась к отцу.
— Папа! — она упала на колени перед кроватью и вцепилась в широкую ладонь могучего старика с длинными седыми волосами и роскошными бакенбардами.
Король обвёл недовольным взглядом придворных, снова окруживших кровать.
— Ну-ка все отошли на пять минут!
Спорить никто не решился. Тальф остался рядом с Вильгельмом, но, когда обернулся, оказалось, что первый министр исчез.
— Я уж думала, не успею, — Жози баюкала отцовскую руку. — Так и сидела бы в башне, как какая-нибудь принцесска из легенд.
— Ты? Сидела на месте? Не представляю, — улыбнулся король. Тальф обратил внимание на кожу монарха — она приобрела очень нездоровый жёлтый цвет, который поначалу казался отсветом от пламени свечей.
— Я люблю тебя, пап, — серьёзно ответила принцесса.
— Я тоже тебя люблю, Жози, милая, — король провёл ладонью по щеке девушки.
— Какой же ты горячий! Боги… — она помотала головой. — Должно же быть хоть что-то, что можно сделать!