Тальф глядел на неё, гадая, что теперь будет.
Юноша не стремился становиться королевским провозвестником, хотя по давней традиции это давало определённые привилегии, но стал им — и, кажется, склонил чашу весов в одну из сторон. Некромант странно себя чувствовал — как будто само время с треском и скрипом тяжело перевалилось из одного русла в другое.
Поздравления, поклоны, горячие заверения в дружбе и лояльности. Те же лица, что ещё мгновение назад были совершенно непроницаемы, порозовели и расцвели улыбками. А Жози стояла посреди заполненного лицемерами зала с телом отца за спиной — и взгляд её никому ничего хорошего не сулил.
Металлический звук заставил Тальф обернуться.
В зал неторопливо входили трое — два огромных усача в тёмно-зелёной гренадерской форме и высоченных шапках, и третий — копия почившего короля, разве что немного моложе и шире в плечах. Это звон шпор на его сапогах привлёк внимание некроманта — и не только его.
— Привет, племянница, — на лице Альбрехта появился намёк на улыбку. — Надеюсь, я не опоздал.
— Опоздал, — мрачно буркнула королева, чей трон только что пошатнулся. — Отец уже умер, ты не успел с ним проститься.
Придворные вновь остолбенели и лишь переводили глаза с одной монаршей особы, у которой были права на престол, но не было армии, на другую, у которой прав не было, зато армия стояла лагерем совсем рядом. Тальф с досадой подумал, что если бы среди вельмож затесался ушлый малый с ипподрома и объявил, что принимает ставки, то за победу Жози никто не дал бы и ломаного гроша.
— Жаль. Ну так что, будем договариваться?..
От Жозефины полыхнуло жаром:
— «Договариваться» — значит сообщить, сколько времени мне понадобится на сбор вещей?
— Ну почему же? — громко хохотнул Альбрехт. — Можешь остаться. Дворец большой, места хватит на всех.
— Уходи, — оскалилась принцесса. — Я не собираюсь с тобой договариваться. Тело отца ещё не успело остыть, а ты… Ты!..
Альбрехт явно знал, с кем придётся иметь дело и не собирался сдаваться просто так:
— Послушай, дорогая, я всё понимаю, завещание отца, прямая линия наследования, мой… кхм, проступок в прошлом и так далее. Но ты не думаешь, что трон для девчонки вроде тебя — слишком роскошная игрушка?..
— Возможно, — девушка гордо вздёрнула подбородок. — Но это моя игрушка и я не собираюсь её отдавать тебе просто так.
— О боги, какая же ты упрямая, — великий князь широко улыбнулся. — Ладно, поиграли и хватит. Надеюсь, ты понимаешь, что я не могу позволить тебе стать королевой?
Все в комнате, включая Тальфа, затаили дыхание, следя за перепалкой.
— Это уже не от тебя зависит.
— Да неужели? — Альбрехт скрестил на закованной в кирасу груди могучие ручищи. — Тебя не смущает полк гренадеров в десяти минутах ходу от дворца?
— А тебя не смущает полк гвардии, который находится во дворце?
Великий князь очень громко и обидно рассмеялся.
— Конечно-конечно, королевские гвардейцы, знаменитые своей подготовкой. Бесстрашные солдаты, которые каждый день тренируются пить вино и играть в карты. Пара из них как раз лежит за дверью без сознания. Давай уточним на всякий случай: мои ребята разгонят ваш потешный полк хоть мокрыми полотенцами, и я пришёл сюда исключительно для того, чтобы избежать лишнего кровопролития. Но я готов пойти на него, чтобы не пустить на трон взбалмошную девчонку, которая всё развалит.
— А я, — внешне Жози была совершенно спокойна, но Тальф знал, что лишь секунда отделяла это спокойствие от истерики. — Не готова пустить на трон мятежника, которому всегда было мало власти, и предводителя разбойничьей банды, которая притворяется армией. Что будем делать?
— Ха! — Альбрехта это ничуть не смутило — наоборот, кажется, принцесса сделала ему комплимент. — Это только доказывает мои слова. Да, мои орлы вдоволь пограбили и погуляли в своё время, но война на то и война. Солдата надо поощрять, милочка, иначе он за тобой не пойдёт. Но тебе-то из чистенькой столицы всяко виднее, как надо воевать, правда?..
— Я вот стою и думаю, — прищурила глаз принцесса, — что мне мешает приказать тебя схватить и повесить на ближайшем суку?
Великий князь ухмыльнулся:
— То, что если я не вернусь через час, полк пойдёт в атаку и не оставит тут камня на камне. Ты сама только что сказала, что мои гренадеры — это банда, так представь, какими жадными глазами они смотрят на дворец, в котором водится золото, вино и прелестные барышни. А вот я могу прямо сейчас подойти и свернуть тебе шею, как цыплёнку — и никто не вступится.