Моторы одновременно взревели, а клубившийся из выхлопных труб густой дым давал понять истинный настрой водителей на победу. Девушка в латексных шортах размахивала флажками, выгибаясь, когда дрожащие пальцы Алины открыли дверцу порше.
— Там шипы, я.. слышала... — задыхаясь от страха не успеть, испуганно крикнула Алина и быстро села в машину, вцепившись в руку Никиты. — Не надо, не участвуй!
— Старт через семь секунд, — он нервно посмотрел на Алину, не понимая, что за шипы и почему она так взволнована. До цели всего ничего, он просто не мог отступиться. — Выходи, быстрее! Аля!
— Нет. — Неуверенно, но будь, что будет.
— Тогда держись крепче. — Резко пристегнув девушку ремнем потуже, Никита вцепился обеими руками в руль.
И в следующий миг, когда флажки стремительно рухнули вниз, разрезая задымленный воздух белой тканью, машина с визгом пересекла линию старта, оставляя позади визжащую толпу болельщиков, посреди которой нерушимо стоял мрачный Владлен, остервенело сжимая телефон пальцами.
Глава 22
Позади остались оглушительные аплодисменты рябеющих перед глазами ярких пятен на финише, как и пестрые, мельтешащие огни фар встречных машин, сонно плетущихся вереницей запутанных улиц.
Позади фейеричная победа и подоспевшие к кульминации копы. Но странный вакуум в ушах все еще отражал громкий вой сирены, а в груди клокотало так, будто под ребрами не сердце, а беснующаяся в тесной клетке птица.
— Аля… все закончилось.
От тихого голоса вакуум лопнул, будто надувной шарик от колючки кактуса, и Алина, наконец, поняла, что машина больше не движется.
Кое-как справившись с ремнем, она практически вывалилась на грязный асфальт темной подворотни и прижалась к холодному металлу спиной. С каждой секундой дышать становилось легче, а птица внутри свыкалась с теснотой клетки.
Алина никогда не думала, что чувствовать нерушимую опору под ногами и смотреть на раздавленный чьим-то ботинком окурок будет до слез приятно. Даже мысль о том, что ей и дальше придется сминать простыни мягкой, но чужой постели не казалась больше такой ужасной, как невозможность этого. Стыд, осуждение, издевки — все можно вытерпеть, если жить. И от осознания того, что все обошлось, Алина неожиданно всхлипнула, размазав бегущие по щекам горячие слезы.
Разве она до конца понимала, что значит пристегнуться в гоночной машине, которая обречена?
Вся жизнь перед глазами — вранье! Когда до одури страшно — перед глазами все расплывается черными кругами и руки дрожат так, что невозможно ни за что держаться. Вжимаешься спиной в кресло, представляя, что до упора давишь не в кожу сидения, а на педаль тормоза и… ждешь неизбежного.
Может, Владлен соврал, чтобы пощекотать нервы? Или все потому, что Алина не представляла четкой картины «после»?
Финишную прямую Никита пересек с отрывом от остальных, а клубами снующее по телу напряжение продолжало напоминать об услышанном. В страхе и хаосе, творившемся в голове, Алина и не поняла, что сразу после блестящего финиша последовал новый старт. На этот раз в сопровождении громкой сирены, прикрепленной к крыше полицейской машины.
Но сейчас, в относительной тишине чувствуя пробирающийся под куртку холод, Алина содрогалась и скулила, отчаянно выталкивая комом стоящую в глотке истерику наружу. Сейчас она отчетливо понимала, что все позади — они живы, а это главное.
Напряжение отсупало с каждым всхлипом, и, кажется, девушка даже не заметила, как рядом присел Никита. Он просто убрал с лица волосы, прижал зареванную к себе, терпеливо покачивая, словно ребенка. Молчал и поглаживал по голове с такой неприкрытой нежностью, от которой истерика невольно утихала: Алина все реже вздрагивала, шмыгая носом в пропитанную слезами футболку парня. От его тепла становилось спокойно.
— Все хорошо, слышишь? — прошептал Никита, когда чужие руки кольцом сомкнулись под его курткой.
Алина часто закивала, а он невесело улыбнулся — вот дурак, и что сказать в свое оправдание? Это все ради тебя? Да, но… с толку сбивали слезы.
— Прости меня, Алин, ты так испугалась…
— Нет, это ты прости. — Теплые ладони, не переставая, успокаивающе скользили по спине, и это придало Алине смелости признаться, что она — его проклятие. — Если бы не я, тебе ничего не угрожало бы.
— О чем ты, малыш? Самое страшное, что могло случиться — это второе место на финише, — в привычно шутливой, спокойной манере ответил парень.
— Владлен был там, — тихо продолжила Алина, — я слышала его разговор о шипах, которые предназначались твоей машине. Он хотел подстроить аварию, чтобы отомстить мне…