– Максюша? – не могу сказать, спросила я или только подумала, так как в следующий миг я уже летала меж облаков, играя в догонялки со знойным красавцем, то и дело врезаясь в крылатых бешбе.
***
Пока смертные смело сталкиваются с бурями и грозами, в мире Богов приготовления к смотринам шли полным ходом. Все пять Богов-покровителей нашей попаданки без устали вносили свою лепту, стремясь превзойти данным торжеством предыдущие, чтобы в божественных хрониках появились записи о сем дне.
Авагут носился с фонариками и гирляндами, Вакхель без остановки переправлял запасы с градусом из своего погреба во дворец Крама, Бали, управляя змеями, накрывала столы, Мойра занималась посадкой гостей. Крам же сверял списки женихов с отправленными приглашениями.
Параллельно с ними на другом конце небесных чертог Богиня любви Амадутиль в бесчисленный раз заставляла своего брата переодеться.
– Не то! Все не то! Ты должен сиять! Братец, твои конкуренты будут готовы с потрохами тебя съесть! И знаешь, что самое ужасное??! Крам пригласил до неприличного много Богов расы минотавры!!! Уууу… Горе нам, горе!
– Сестра, успокойся! Ты же не думаешь? – на этом его фраза оборвалась. Неожиданно он что-то осознал для себя. – Не будет же отец выбирать зятя чисто по внешности? Верно? – последний вопрос прозвучал жалко. Все в этой комнате понимали, минотавры будут в приоритете, как у отца, так и у дочери!
И такая суета происходила буквально в каждом доме каждого обладателя пригласительного письма. На фоне портрета невесты бегали слуги, нервно проверяли свои наряды женихи, упаковывали подарки, предназначенные потенциальному свекру и его очаровательной дочери.
Все вмиг позабыли о том, что год назад Боги даже не желали брать в подопечные эту девушку. Статус ее поменялся, и отношения бессмертных также. Нас окружают лицемеры. Какое бесчестие!
Были среди приглашенных и недовольные. Но таких было мало. Но даже они не желали упасть в грязь лицом на предстоящем балу. Повсюду летали разноцветные ткани, слепили глаз драгоценные каменья, воздух был перенасыщен ароматами благородного парфюма.
Боги, и вам не чужда суета людская?
***
Франтар погрузился в спокойствие ночи. Лишь Лунь продолжал наблюдать за жизнью подопечных.
Кто-то украдкой покидал спальню замужней дамы, блик Луня на долю секунды задержался на портрете, представ обычному глазу очертание ветвистого рога; кто-то с любопытством наблюдал за спящей девушкой через магический шар, в задумчивости поглядывая на пергамент в своей руке; кто-то с тоской в сердце заботливо поглаживал черепах-дьяволят; кто-то наслаждался собой, глядя в зеркало и строя очередные планы по завоеванию мира; кому-то по-прежнему было непросто смириться с мыслью, что дети неизбежно взрослеют, усы бедолаги редели, чем ближе подходил день назначенной даты; а кто-то спал без задних ног и лап. И таких кого-то было так же много, как звезд на небе. Не счесть и не уследить.
«… Но Лунь, страж ночи, без устали бдит. «Ты не один», – он говорит и нежно сон хранит...», – красивый отрывок из местной сказки. Наивно и до щемящей боли в душе прекрасно!
Из приоткрытого окошка подул ветерок, страница газетки у изголовья кровати перевернулась и сияние Луня осветило строку то ли из интервью, то ли из статьи: «Сегодня тем, кто достоин, пускай приснятся лучшие сны, полные чудес, волшебства и таинств!».
В этот момент один полосатый барсук проснулся, недовольно фыркнул, разбуженный наглым поведением небесного светила. Нехотя взлетел, задернул поплотнее штору и опять улегся на прежнее место. Но теперь в помещении воцарилась долгожданная тьма. Вскоре к четырем другим посапываниям присоединилось еще одно. На этот раз сон обитателей комнаты ничто не прервет до самого утра.
До первого крикуна.