Конечно, не стоило исключать вариант, что происходящее было плодом моего воображения. Представим, например, что журнал по каким-то неведомым причинам пропитали составов, вызывающим галлюцинации (а почему, собственно, нет; ведь занимаются же люди всякой чепухой, когда им делать нечего), то появлялось хоть какое-то мало-мальски внятное объяснение. В таком случае, я должен был лежать у себя в комнате, спать мертвецким сном и быть в относительной безопасности. И тогда же, если бы мне не повезло тут и я бы умер, то непременно очнулся бы там, дома.
Мысль казалась вроде как здравой (не без тени сумасшествия, конечно), но проверять её мне не хотелось. К тому же не стоило исключать и магию. А это уже другой вопрос. Поэтому я просто продолжил рыть.
Когда верхний слой грунта был снят, я отбросил лопату в сторону и потребовал воды. Мне дали полную флагу. Утолив жажду, я вернул флагу обратно и вновь принялся за работу.
Приближался полдень. Солнце нещадно палило, мошкара, влекомая запахом пота, кружила вокруг, жужжала и больно кусалась, а я всё копал и копал. Яма росла, а вместе с ней росло и нетерпение Пипера По.
– Эй, ну что там, – спросил он, в который раз подходя к яме. – Долго ещё?
– Совсем чуть-чуть, – ответил я. – Пришлось закопать золото глубже, чтобы его не нашли. Имейте терпение. Скоро ваше добро вернётся к вам.
Хрипя и ругаясь, По вернулся обратно к команде, напоследок сделав мне знак, который значил примерно – голову с плеч.
У меня же не было ничего, чем можно было бы ответить. Ни одной идеи. Даже самой паршивой.
Сколько же, интересно, думал я, нужно вырыть земли, чтобы По и его люди наконец сообразили, что золота тут нет и никогда не было? Вряд ли много. Расстроенный, я сбавил темп и стал копать медленней и сосредоточенней.
Прошло ещё двадцать минут. Силы начали покидать меня. Мышцы нестерпимо жгло, пальцы едва удерживали черенок лопаты. Я понимал, что долго так не протяну, ещё чуть-чуть, и свалюсь прямо тут, в яме. В яме, выкопанной собственными руками. Да, не особо радостный факт.
И тем не менее, продолжая рыть, я не терял надежды на благополучный исход и мысленно искал пути спасения. И вдруг тут острие лопаты наткнулось на что-то твердое.
Первой мыслью было – камни. Здешняя земля, как я уже говорил, ими просто кишела, кишела будто проклятая. Но углубившись больше, я понял, что мое предположение оказалось в корне не верным.
Под землей были доски. Обычные доски, старые, но еще достаточно крепкие. Освободив их большую часть от почвы, я отыскал стыки, где они соприкасались друг с другом, просунул между ними лопату и надавил.
Последовал громкий хруст. И тут я, конечно, облажался.
Мне стоило действовать куда аккуратнее. Если пираты узнают о моей находке, прежде чем я успею посмотреть, что же там такое лежит (я надеялся, что там могло находится хоть какое-нибудь оружие; было бы неплохо), они меня убьют. Даже если там вдруг окажется золото (в чем я сильно сомневался; не может же мне так сильно повезти, иначе это уже непонятно что), меня всё равно лишат жизни. А этого мне совсем не хотелось. Поэтому, осторожно высунувшись из ямы, я огляделся.
К счастью, пираты были заняты тем, что спали, развалившись в тени пальм. Поставленный на стражу матрос, молодой, худосочный парнишка, сидел спиной ко мне и, судя по тому, как беззаботно разглядывал мотылька на своем ботинке, ничего не слышал. Облегчению моему не было предела.
Вернувшись обратно к работе, я принялся выламывать доски, стараясь по возможности не шуметь. Когда с ними было покончено, я наконец смог заглянуть внутрь. И от увиденного меня едва не парализовало.
Там, в темноте, под двухметровой толщей земли, в ящике, напоминавшим гроб, лежал старик. Тело его было обмотано тяжелыми цепями, руки крепко связаны, одежды его и лицо были покрыты толстым слоем пыли, а глаза, темные и исполненные нечеловеческой благодарности, смотрели прямо на меня.