2.
Очнулся я в темноте. Спросонья подумал, что дома. Позвал своего кота Белобрысика. Потом вспомнил, что Белобрысик три года как помер – бедолагу сбил грузовик соседа. Это воспоминание в конце концов привело меня в чувства, и я проснулся окончательно.
– Клинт, – позвал я. – Клинт, вы тут?
Пошарив вокруг руками, я не нашел никого живого, лишь холодные доски, от которых тянуло влагой и плесенью, и пару металлических колец вбитых в пол. Снаружи доносились глухие удары – бух-бух, бух-бух. Левый бок нестерпимо жгло. Я положил руку на живот и нащупал под рубахой повязку. Потом вспомнил произошедшее.
– Клинт, – позвал я снова, – Клинт, где вы?
Попытка подняться на ноги не увенчалась успехом, поэтому я какое-то время лежал на спине и не двигался. Пол ходил ходуном, и я чувствовал, как вибрируют подо мной доски. Сперва мне показалось, что это из-за слабости и вызванного ею головокружения, но потом понял, что не только пол, но и всё вокруг действительно находится в движении.
Кое-как приноровившись, я встал на четвереньки и пополз вперед, наугад выбирая дорогу и пытаясь понять, где нахожусь. Занятие оказалось не из лёгких, но я не отступал. Вскоре путь мне преградила стальная решётка. Нащупав холодный металл прутьев, я ухватился за них, подтянулся и встал на ноги.
И тогда же услышал тихий, едва различимый шёпот за спиной:
– Придет время, и сокрушатся горы, и Властелин Мира взойдет на престол, и не будет никому пощады.
А после – задушенный смешок, похожий на кудахтанье.
Я резко обернулся, крепче стискивая прутья решетки, и прохрипел:
– Кто здесь?
Ответом было:
– Тот, кого нет среди живых и нет среди мертвых. А ты кто такой? И почему ты здесь?
Дрожащим от волнения голосом я ответил:
– Меня зовут Олег. Вы знаете, где мы находимся?
– Конечно же, знаю, – произнес голос, – это мой дом! А ты знаешь, почему оказался здесь?
– Нет, – ответил я. – Послушайте, я не помню, что именно произошло, но не видели ли вы тут старика. До этого момента мы с ним были вместе, но теперь я не могу его найти. Его зовут Клинт, он колдун.
– Видел ли я кого-то? – ответил голос смеясь. – Я много чего видел, парень: и величие Вселенной, и её Начало и Конец, но старика, о котором ты говоришь, я ни разу не встречал. Погоди-ка, – проговорил голос, – дай-ка мне тебя получше рассмотреть.
Из темноты донеслось шлепанье босых ног, потом совсем рядом, на расстоянии протянутой руки, чиркнула спичка, и маленький рыжий огонёк выхватил из черноты худое, горбоносое лицо говорившего.
Света спички едва хватало, но даже этого было достаточно, чтобы ужаснуться от взгляда белесых, без зрачков глаз. Я отшатнулся.
Незнакомец оказался вдвое ниже меня. Весь сморщенный, со шрамами на лице, с острым, кривым подбородком, заросшим щетиной. Он внимательно рассматривал меня, пока горела спичка, а когда она потухла, зажёг новую и заговорил:
– О, Боги! И вправду Он велик! И нет умнее и хитрее его. Он сделал свой выбор, и он прекрасен. Да свершится предначертанное! – коротышка запрокинул голову назад, так что мне стала видна его тощая, исполосованная шрамами шея. – Теперь я видел всё, – и взмахом руки потушил спичку.
Вновь воцарилась тьма. И вновь раздался смешок похожий на кудахтанье.
Какое-то время я стоял, прислонившись спиной к решетке, и пораженный столь странным поведением низкорослика. Вряд ли этот человек, подумал я (если, конечно, это вообще человек), нормален. И осознание того, что рядом со мной находится безумное создание, заставило мой разум содрогнуться. Однако, не смотря на это, я не упустил возможности разглядеть (на сколько позволяло пламя спички) окружавшую обстановку.
Теперь мне стали ясны и причины глухих ударов снаружи, и странное движение. Мы были на корабле, в трюме, как я понял, в помещении, напоминавшем камеру. Должно быть, По подстрелил меня, а когда я ударился головой и потерял сознание, его люди схватили нас с Клинтом, принесли на корабль и куда-то теперь везли. Но где же тогда колдун? И почему я до сих пор жив?
Снова раздались шаги босых ног, и я услышал:
– Да-да, он тут, Господин. Он великолепен, как Вы и говорили. Во истину великолепен! Поглядите...
Коротышка зажёг спичку и, крадучись, подошёл ко мне.
Я не имел понятия, что мне делать – то ли сразу оттолкнуть низкорослика, давая понять, что мне не по душе его выходки, то ли сперва объяснить ему, что подобное поведение неприемлемо для человека, а уж потом принимать меры. Но тут вдруг хлопнула неподалеку дверь, скрежетнуло металлом, и коротышка, испугавшись этих звуков, отскочил в сторону. Через мгновение я различил стук подкованных сапог, и вскоре перед камерой появились две фигуры, принадлежавшие матросам. У обоих в руках были фонари.