Они остановились у решетки. Один из них, рослый и плечистый, отдал второму фонарь, достал из кармана брюк связку ключей и шагнул к двери. Я узнал в нем матроса, который сегодня (или уже вчера) утром выводил из толпы девчонку Пипера По. Широкое, скуластое лицо пирата было напряжённо и в свете фонаря казалось каменным.
Отперев дверь, он сказал:
– Идём. Капитан хочет тебя видеть.
Я не шелохнулся. Даже пальцем не шевельнул. Тогда крепыш повторил:
– Ты меня слышал? Идём, говорю.
Он перешагнул порог камеры и оказался в метре от меня. Я попятился.
– Повторять больше не буду, приятель. Идём.
– Сперва скажите, где колдун и что вы с ним сделали, а уж потом я решу – идти с вами или нет.
– Не упрямься, пожалуйста. У меня нет ни времени, ни желания с тобой спорить.
– Да ты что, – огрызнулся я и почувствовал, как голос мой дрогнул.
Не говоря ни слова, здоровяк подошёл ко мне, мягко взял за локот и потянул на себя, намереваясь вывести из камеры. Но в этот момент произошло кое-что необъяснимое.
Как только здоровяк потянул меня на себя, из дальнего угла камеры, где до этого слышалось шипение и фырканье, выпрыгнул, подобно дикой кошке, коротышка и без предупреждения накинулся на матроса.
Всё произошло столь стремительно, что матрос не успел даже опомниться. Зубы низкорослика вцепились в мясистое предплечье бедняги и едва не выдрали кусок плоти. Здоровяк взвыл и замахнулся свободной рукой. Удар вышел такой силы, что мог бы сбить с ног быка, но для коротышки он практически не заимел эффекта.
С нечеловеческим остервенением коротышка терзал руку матроса, пока на помощь тому не пришёл товарищ. Вдвоём они скрутили обезумевшее создание, заломили ему за спину руки и со всего размаху, будто таран, приложили головой о решетку. Это на какое-то время усмирило низкорослика.
– Псина вонющая! – выругался матрос, потом подошёл ко мне, схватил за шиворот и вытолкнул из камеры.
Приказав приятелю запереть дверь камеры, матрос перевязал рану куском ткани, оторванным от рубахи, затем повернулся и сказал:
– Идём, мы и так уже задержались.
Коротышка, видя, что меня уводят, поднялся на ноги и закричал:
– Он принадлежит, Господину! Он принадлежит, Господину! Осторожней с собственностью Господина!
– А ну заткнись! – рявкнул в ответ здоровяк и пнул по решетке сапогом. – Заткнись уродец или я пристрелю тебя прямо тут.
Коротышка фыркнул и стал медленно отступать в глубь камеры.
– Всё, – здоровяк пихнул меня в спину, – пошли.
Я вздохнул и послушно двинулся за матросами к выходу из каземата, даже не представляя в какие ещё странные неприятности мне придется вскоре угодить.