Сложив два и два, Вадим мрачно скрипнул зубами. Группу не встретили, а в пещерах кого-то пытали. По всему выходило, что их разведчик завалился. А пытает-то в эту минуту именно тот, кого они должны ликвидировать. Сделав глубокий вздох, Вадим жестом отдал команду, и группа двинулась в глубь пещер.
Подкравшись к повороту, Вадим медленно лёг на пол и, приподнявшись на локтях, осторожно заглянул за угол. Короткий коридор освещался двумя факелами. За матерчатой занавеской горела электрическая лампа. Очевидно, подключили к аккумулятору.
«Не любят всякие боссы дискомфорта», — с усмешкой подумал Вадим, всматриваясь в углы, возле входа в пещеру.
На узких скамейках по обе стороны от входа сидели два афганца с автоматами на коленях и тупо пялились на противоположную стену. Во рту одного из охранников тлела самокрутка. Вадим ясно расслышал запах анаши. Похоже, ребяткам уже осточертело торчать в этом коридоре. Тем временем за занавеской раздались хлёсткие, влажные удары и ещё один, полный боли крик.
Втянувшись обратно за угол, Вадим пальцами показал, сколько в коридоре басмачей, и, ткнув в себя и Архангела, так же на пальцах пояснил дальнейшие действия. Чуть усмехнувшись, Архангел бесшумным движением перевёл флажок предохранителя на режим одиночной стрельбы и, отодвинувшись в сторону, кивнул Вадиму, давая понять, что готов.
В пещере послышался резкий приказ, и удары прекратились. Голос что-то спросил, явно чего-то требуя. Пользуясь тем, что допрос перекрывал все остальные звуки, Вадим кивнул и одним плавным движением выскользнул из-за угла, одновременно опускаясь на колено, чтобы не перекрывать сектор стрельбы Архангелу.
Автоматы тихо дважды кашлянули, и оба сторожа вздрогнули, получив по восьмимиллиметровой пуле в лоб. Но группе не повезло. Курильщик слишком небрежно положил свой АКМ, и когда рука уже мёртвого боевика соскользнула с оружия, автомат упал на пол. Звук падения оружия прозвучал в коридоре как гром.
Зашипев от досады, Вадим дал группе знак, одновременно бросаясь ко входу. Чутьё на опасность у их фигуранта было, как у матёрого зверя. Едва услышав грохот, он развернулся в сторону входа и громко спросил что-то, одновременно выхватив из кобуры пистолет. Когда Вадим головой вперёд влетел в пещеру, перекатом уходя в сторону, бандит успел дважды нажать на курок.
Пещера загремела от выстрелов, словно огромный барабан. Летевший следом за Вадимом Архангел споткнулся, но успел срезать вскочившего с лавки боевика с автоматом. Развернувшись, Вадим заметил кровь у напарника на плече, а дальше стало не до подробностей. Духи явно ждали гостей.
Из-за ящиков выскочили пятеро автоматчиков, и на бойцов обрушился шквал огня. В ту же секунду в коридоре раздались звуки ожесточённой перестрелки. Засада. Сквозь зубы проклиная духов, разведку и предателей, Вадим выпустил в автоматчиков всю обойму и, нырнув за перевёрнутый стол, принялся менять рожок.
Бросив взгляд в угол, он увидел окровавленное голо парня, что привязывал платок к ветке дерева. Лицо его превратилось в кровавую маску, обе руки были сломаны, а на груди и животе красовались свежие порезы. Прислушавшись к перестрелке, Вадим тренированным ухом различил, что перегретые глушители уже почти не работают. И тихих хлопков раздаётся всё меньше.
— Эй, бача! Урус! Бросай оружие и сдавайся, если жить хочешь, — раздалось в пещере, и Вадим неожиданно понял, что обращались к нему на русском.
— А ты возьми, если сможешь, — зло усмехнулся Вадим.
Разведчик усмехнулся окровавленными губами и одобрительно кивнул. Улыбнувшись ему в ответ одними губами, Вадим мрачно покосился на последний рожок патронов и, воткнув его в автомат, вздохнул. Стрельба в коридоре не стихала. Злое рявканье АКМов, визг рикошета и звон сыплющихся гильз яснее ясного говорили, что патронов духи не жалели.
— Вот и отвоевались, братишка, — прошептал Вадим, повернувшись к разведчику.
— Гранаты, — еле слышно прошептал тот, полыхнув в ответ яростным взглядом.
Уже слыша, что хлопков глушителей становится всё меньше, Вадим понял, что в данной ситуации это лучший выход. Чуть кивнув, Вадим дважды нажал на курок, прижимая автоматчиков к полу, и, вырвав из гранаты чеку, отпустил рычаг. Выждав две секунды, он швырнул гранату через штабель ящиков, одновременно вжимаясь в пол. Не дожидаясь взрыва, он выхватил последнюю гранату и, прошептав: «Прости, Господи, мою душу грешную», подбросил её в воздух с таким расчётом, чтобы осколки накрыли всю пещеру.