— Карточки внутри разделов расположены по алфавиту, — не смягчил старик тона, — поэтому припомните, каких авторов вам посоветовал преподаватель, и выбор не составит труда.
— Но он не назвал никого. Сказал, что изучать разнообразную научную литературу прямая обязанность студента.
Мила побледнела, потому что эти слова сказал вовсе не преподаватель, а Антуан Грумберг. Просто, услышав его, преподаватель равнодушно пожал плечами и сообщил: «Лер Грумберг полностью прав, лер Свон».
— Вот как, — задумчиво произнёс библиотекарь, смеривая Милу оценивающим взглядом. Кажется, он верно предположил, что некая студентка впала в немилость.
— Поэтому прошу, умоляю вас. Помогите мне подобрать нужную литературу, а я выполню любую работу. Я могу собирать и расставлять книги, я могу мыть полы. Хотите, каждую книжечку от пыли оботру! Я могу…
— Лер Свон, ваше предложение неприемлемо, — сказал как отрезал библиотекарь и напоказ отвернулся.
Милу буквально затрясло от слёз. Снова, всё снова повторялось! Жизнь показалась девушке бесконечной цепью страданий, не имеющей начала и конца, а потому Мила лишилась сил стоически держать голову прямо. Не выдержав нового испытания, она рухнула на колени. Её разрывало от рыданий. Душевная боль была сродни боли физической, ей даже стало тяжело дышать.
— Да что вы за концерт тут устраиваете! — рассердился сухонький библиотекарь и недовольно упёр руки в бока.
Однако, вскоре его морщинистое лицо перестало хмуриться. На нём проявилась тревога. Старичок осознал, что молодая женщина неподдельно страдает, а потому что-то в его чёрствой душе шевельнулось.
— Ладно, — буркнул он в перерыве между долгими всхлипами. — Помогайте мне расставлять книги.
Он взял очередную книгу с тележки и всмотрелся в её название. Не верящая в своё счастье Мила тем временем поднялась на ноги. Её пошатывало. Из глаз всё равно ручьями текли слёзы.
— Так, эту в седьмой ряд, пятый стеллаж. Девятнадцатая полка.
— А где это? — тихо осведомилась Мила.
— Ряды написаны на торцах, вот, — указал библиотекарь. — Номера стеллажей ближе к полу проставлены, а полки считать придётся.
Мила понимающе кивнула и, прижав к себе книгу сродни некоему сокровищу, поспешила найти для неё нужное место. Она суетилась, как могла, так как боялась, что её вот-вот прогонят. Но всё обошлось. Довольный её расторопностью мэтр Тийсберг, так звали библиотекаря, даже нашёл и положил нужные Миле книги себе на стол. Правда, ввиду позднего времени работать с ними он молодой женщине не дозволил, а наказал явиться завтра в положенные часы. Мила этому указанию нисколько не расстроилась. Она сияла как солнышко весной, когда покинула библиотеку, и после, едва ли не вприпрыжку, зашагала по пустым коридорам главного корпуса в сторону выхода. Мила лучилась даже когда вышла на улицу, хотя темнота и прохлада заставили её поёжиться. Сгустившиеся тучи заслонили собой луну и звёзды. И пусть вокруг (то тут, то там) горели одинокие светильники, в которых словно крошечные волшебные феи, мерцали беспрерывно двигающиеся магические огоньки, света они дарили не так много, а тепла и вовсе ни капельки.
Мила обняла себя руками и с опаской осмотрелась по сторонам, но всё вокруг было спокойно, тихо. Не щебетали певчие птицы, не слышались голоса и шаги прочих студентов. Даже не стрекотали сверчки, как оно обычно бывало в это время года. Из‑за этого молодой женщине вдруг показалось, что во всём мире не осталось никого живого. Лишь ещё не во всех зданиях погасшие окна говорили о том, что жизнь идёт своим чередом. Но Мила, не особо боясь темноты (уж достаточно ночей она провела на промозглых улицах без крыши над головой), уверенно двинулась на кафедру некромантии. Ей было нисколько не страшно, так как в академии ей не надо было бояться бродячих собак или волков, не встретила бы она здесь грабителя, не нарвалась бы на пьяницу или стражника, готового упечь её в каталажку ни за что ни про что. Вот только, чем ближе Мила подходила к своему новому дому, тем сильнее росло в ней некое неясное чувство тревоги. При этом молодая женщина не могла даже сказать, чего именно она боится. Того, что магических светильников вдоль дороги у озера нет и придётся идти, считай, на ощупь? Того, что тихий плеск волн вдруг начал наводить на глупые мысли, что из воды вот-вот вынырнет какое‑нибудь чудовище? Так какое такое чудовище в Первой Королевской Академии магических наук?
Нет, разумом Мила понимала, что ерунда какая-то ей в голову лезет. Однако, неосознанный страх сделался в какой-то момент настолько сильным, что она сошла с дороги, присела на корточки и затаилась тихо, как мышь. Мила бдительно прислушивалась к тому, как качается от ветра камыш, какие звуки издаёт вода. Мысленно девушка чертыхалась, убеждала себя идти дальше, но… не могла подняться на ноги и всё тут!