На фотографии в правой половине так же была изображена женщина, но в отличие от первой, совсем юная, почти девочка. Ее белоснежные волосы были собраны в аккуратный пучок, светлые глаза, испещренные мелкими крапинками, с хитринкой смотрели в объектив, а тонкие, слегка приоткрытые губы, словно застыли в ожидании чего-то.
− Интересно… − протянула я вслух. − Кто они такие? Фотографии выглядят очень старыми…
Послышался тихий щелчок. Я вздрогнула. Медальон звонко шлепнулся на паркет, и отлетел в сторону. Аппарат для проигрывания грампластинок тихо щелкнул, а затем снова завел «Девушку из Ипанемы».
Рухнув на колени, я мигом запустила руку под рояль, понимая, что лучше вернуть эту вещицу на место прежде, чем Анджей откроет дверь.
Послышался еще один щелчок. Зацепившись кончиком указательного пальца за ненавистную цепочку, я резко вскочила на ноги.
Уложив медальон на место, я не придумала ничего лучшего, чем усесться на банкетку, и открыть клавиши. Послышались первые аккорды «К Элизе» Бетховена − единственного произведения, которое я могла исполнить не краснея.
Краем глаза я увидела, как Анджей появляется из прихожей и лениво приваливается к дверному косяку.
− Доброе утро… − приветливо протянул он. − Не знал, что ты умеешь играть.
Лишь доиграв мелодию до конца, я осторожно захлопнула крышку обратно и, улыбнувшись, ответила:
− А я и не умею. Просто выпендриться хотела! Ты откуда?
Анджей вытянул руку вперед, продемонстрировав мне висящий на пальцах пластиковый пакет, набитый продуктами:
− Здесь то, чего не хватало для полноценного завтрака. Пойдешь за стол сама, или тебя тащить силой? − в его голосе читались строгие, но при этом, довольно игривые нотки.
Я хотела было огрызнуться, но, увы, так и не смогла придумать чего-то стоящего для ответа. Тем более устоять перед этим сладостным словом «завтрак» действительно было нелегко. В животе предательски заурчало.
Недолго думая, я поднялась, и послушно последовала за ним.
− Что вчера было? − спросила я, осматриваясь.
Анджей подошел к окну, поднял жалюзи, и, стянув с переносицы солнцезащитные очки, швырнул их на мраморную столешницу рядом с пакетом.
Подойдя ближе, я посмотрела вперед. Голова сразу же пошла кругом от шикарного вида, открывающегося на освещенную ярким июньским солнцем набережную.
− И как это я сразу не догадалась?! − задорно протянула я. − Определенный парень, определенное жилье…
Анджей, снующий из стороны в сторону, и достающий из кухонных полок то одну склянку, то другую, удивленно посмотрел на меня своими неповторимыми синими глазами, и спросил:
− Что ты подразумеваешь под словом «определенный»?
Я улыбнулась, и, отбросив нависшие на глаза волосы в сторону, ответила:
− Ну, не знаю… Красивый, таинственный, обходительный… так подойдет? Как тебе удалось заполучить жилье в одной из «семи сестер»? Многие из моих соотечественников готовы душу дьяволу продать за такие апартаменты…
Анджей с серьезным видом заявил:
− Если я расскажу, то мне, возможно, придется тебя убить.
Я шутливо пнула его в живот, который, на удивление, оказался невероятно твердым:
− А это кто кого! − на моих губах проступила улыбка. − Ты знаешь, что значит выражение «русские не сдаются»?
Анджей почти вплотную приблизился к моему лицу и тихо прошептал:
− Может мне удастся их как-то уговорить, а пока… − на его губах так же заиграла ослепительная улыбка и он, указав в сторону стола, поспешил отстраниться, − … прошу!
Он подошел к по-прежнему лежащему на кухонной стойке пакету, и принялся выкладывать его содержимое в холодильник.
− Так что вчера произошло? − спросила я, садясь на мягкий стул с витиеватой чугунной спинкой, − Я почти ничего не помню из того, что было после того… «происшествия» в клубе.