- Командир, разреши на минутку за пирожками, а? - попросил Булкин, вонзив вечно голодный взгляд то ли в пышнотелую продавщицу, то ли в ее тележку с манящей патриотично-красной надписью на борту "Пирожки". - Очень кушать хочется.
- Не расходиться! - строго приказал Акулов. - Кому что!.. Как маленькие дети. Не хватало нам еще…
Дмитрий Юрьевич не успел закончить фразу, огорченно прикусив собственный язык. Рассекая стремящийся по перрону людской поток к переминающимся с ноги на ногу десантникам спешила тройка военного городского патруля: низенький, похожий на пивную бочку капитан и двое тощих высоких курсантов. На лице капитана патруля отчетливо читалось, что план по поимке "нарушителей", ограниченный четыреста восемьдесятью минутами, ждет успех.
Встретившись взглядом с патрульным капитаном, Акулов безошибочно выявил намеченную тем первую "жертву". Лейтенант Бобров – здоровенная глыба мышц со стенобитными кулачищами, но добродушным детским лицом – присел на корточки, прислонившись спиной к чугунной ограде. Не смотря на морозное утро, тяжеловесу было жарко, впрочем, как и всегда, и от того его камуфляжная куртка была расстегнута. Узорные снежинки плавно опускались на грудь, исчезая в полосках тельняжки, как среди морских волн.
- Товарищ лейтенант, Вы нарушаете форму одежды, - без приветствия начал капитан.
- Никак нет, товарищ капитан, - поднимаясь на ноги в полный рост, ответил лейтенант.
- Во-первых, Вы пререкаетесь с начальником патруля, а во-вторых, верхняя пуговица у Вас не в сторону Советской власти… Документы!
Блестящая пуговица, с серпом и молотом внутри пятиконечной звезды, была действительно пришита чуть-чуть неровно, от того молоточек повернулся не вверх, как ему подобается по уставу, а немного вбок. На этом можно было поймать любого, вплоть до министра обороны – пойди уследи, чтобы все пуговицы постоянно были повернуты молоточками точно вверх.
Бобров взглянул на своего командира обиженными детскими глазенками. Акулов уже направлялся навстречу патрулю, доставая из внутреннего кармана необходимые для исчерпания назревающего конфликта документы.
- Никак нет, товарищ капитан, я не пререкаюсь, - ответил лейтенант. - Я только хотел сказать, что обычно не нарушаю форму…
- Гвардии сержант Угольник, - не оборачиваясь, визгливо гавкнул начальник патруля одному из своих сопровождающих солдат.
- Я, товарищ капитан, - мгновенно отозвался тот.
- Вызывайте дежурную машину – у нас тут злостный нарушитель!
- Есть, дежурную машину! - вскинув ладонь к виску, ответил сержант и уже развернулся, готовый броситься бегом к ближайшему телефонному аппарату.
- Отставить, сержант! - Дмитрий Юрьевич одернул патрульного.
- Что Вы себе позволяете?! - возмущенно взвизгнул начальник патруля. - Мы и до Вас сейчас доберемся…
- Вот наши документы, - сквозь зубы ответил Акулов. - Но, поторопись, капитан. Наша задержка будет стоить тебе погон… а быть может и головы!
Свинное рыло капитана залилось краской, маленькие злобные глазки от негодующего вращения, казалось, вот-вот вырвутся из орбит, рот раскрылся в сверепом оскале, но выплеснуть на наглого десантника поток ненормативной лексики не удалось.
Учтиво извиняясь безмолвным кивком головы, сквозь стоящих в стороне лейтенантов ДШБ на "поле боя двух капитанов" протиснулся незнакомый мужчина средних лет. Игнорируя начальника патруля, как если бы того совсем не было на вокзальном перроне, он заглянул в глаза Акулова пристальным, изучающим взглядом серо-голубых глаз и переспросил:
- Капитан Акулау?
Аккуратный, добротный костюм виднелся из-под распахнутого пальто, голову покрывала шляпа – ни знаков отличия, ни погон, ни лампас.
- Так точно, - кивнул головой Дмитрий Юрьевич.
- Добрае утро. Палкоуник Валэжник Алесь Грыгоръевич, - представился мужчина звучным беларуским говором. - Следуйце за мной. Машына ждет…
Молча взглянув на начальника патруля, Алесь Григорьевич отмахнулся от того красной корочкой удостоверения, как от назойливой мухи. Не проронив ни слова, полковник резко развернулся и шустро припустил в сторону здания Ярославского вокзала. В каждом его шаге читалась некая бесприкословная уверенность в силе и власти.