Наконец, машина остановилась и не трогалась с места несколько секунд. Парни переглянулись, пожимая плечами, мол, неужели про нас забыли. Но простояв еще минуту, "УАЗ" вздрогнул и осторожно въехал куда-то. За ним лязгнули металлом тяжелые ворота и буквально сразу же со скрипом отворилась дверца салона.
- Выхоцьце, хлопцы, - послышался голос полковника Валежника. - Прыехали.
Дмитрий Юрьевич первым выбрался наружу и тот час же осмотрелся по сторонам. Узенький мрачный дворик не впечатлял своим гостеприимством. С четырех сторон угрюмо возвышались высоченные старинные стены. Плотно подпирая толстый зад "УАЗ", намертво сцепились две створки металлических ворот.
Во дворик молча выходили несколько дверей, возле которых переминались с ноги на ногу сержанты КГБ. Они с подозрением смотрели как на десантников, так и на воркующих нахохлившихся на карнизах голубей – и тех, и других не звали и не ждали. Алесь Григорьевич подошел к одной из дверей и махнул Акулову рукой. Стоящий около входа сержант козырнул старшему по званию. Скрипнув петлями дверь распахнулась и полковник быстро пошел по узкому длинному коридору.
Один коридор сменился другим, тот – третьим. Внезапно голый бетонный пол перешел в сприпучий паркет, а далее устлался красными ковровыми дорожками. Бесконечные коридоры заметно расширились. Вдоль стен стали появляться оббитые кожей двери. Ни один из постов ни разу не потребовал проверки документов – полковник не был здесь чужим, а если и шел в сопровождении незнакомыx никому десантникoв, то верно вел их по каким-то крайне важным, сверхсекретным делам.
Поднявшись на третий этаж, Алесь Григорьевич остановился в большой приемной, около сидящей за столом пожилой женщины. Они шепотом обменялись двумя-тремя фразами и полковник обернулся лицом к капитану Акулову.
- Здзесь падаждзице, пжалуйста.
Не дожидаясь ответа от временно-вверенных ему десантников, он скрылся за черной кожаной дверью, но буквально через секунду выскочил обратно.
- Прохоцьце, Дмитрый Юръевич, - сказал он и, слегка подтолкнув капитана в спину, закрыл грудью проход для лейтенантов. - А вы застанцесь.
Оказавшись за моментально закрывшейся за ним дверью, Акулов осмотрелся: высокий кабинет, окна под потолок, причем вида никакого – глухая стена в упор.
- Доброе утро, Дмитрий Юрьевич, - поздоровался сидящий за длинным дубовым столом мужчина.
- Здравия желаю, товарищ.., - начал капитан, но оборвал сам себя на полуслове, не в состоянии визуально определить чин собеседника.
Как при первой встрече с полковником Валежником на вокзале, он второй раз за недавно начавшийся день озадачился в обращении. На мужчине был коричневый костюм, белая сорочка и такой же коричневый, в тон костюму галстук – снова ни погон, ни знаков отличия. Мужчина поправил средним пальцем золотую оправу тонких очков и раскрыл одну из лежащих перед ним папок.
- Присаживайтесь, Дмитрий Юрьевич, - предложил хозяин кабинета.
- Спасибо, - кивнул Акулов и опустился на крайний из выставленных вдоль стены стульев.
- Мы внимательно изучили Вас, - начал мужчина, лукаво улыбаясь. - И решили воспользоваться вашими качествами для решения одной задачи.
- Благодарю за доверие, - не удержался от язвительного замечения капитан.
- Скажите, Дмитрий Юрьевич, какое сегодня число? - зачем-то спросил он.
- Шестое марта, - ответил тот.
- Запомните эту дату, капитан. Запомните на всю жизнь, - улыбнулся мужчина. - Именно с этого дня Вы зачисляетесь в номенклатуру Центрального Комитета. Вы понимаете какими привилегиями Вас награждают?
- Не совсем, - откровенно ответил Дмитрий Юрьевич, пожимая плечами. - Да и, если я правильно понимаю, просто так ничем не награждают… Вам от меня что-то нужно.
- Совершенно верно! - успехнулся мужчина. - Просто так ничего не бывает, заслужить нужно… Впрочем то, что нам нужно, мы уже получили, раз уж Вы, Дмитрий Юрьевич, сейчас сидите здесь, передо мной. Мы получили Вас: опытного, смелого, решительного… дерзкого, упрямого, добивающегося своего. Это очень хорошие качества, которые нам подходят.
- Нам – это кому? КГБ? - спросил капитан Акулов.