— Совершенно не мешает использовать некоторые постулаты в текущих реалиях жизни. Да, сейчас существуют законы, но не они ли произошли, в большинстве своём, от библейских мотивов? — Тодзи улыбнулся.
Иссея, откровенно говоря, немного удивляла привычка мужчины так часто улыбаться, ещё и настолько беззаботно, словно никаких проблем толком не существует.
— Религия служит ограничителем и регулятором общественных отношений, позволяя нам использовать её постулаты как своеобразный знаменатель, под которые можно подводить чужие поступки. Но и жить по её нормам, безоговорочно следуя написанному, не стоит. Как ты раньше правильно подметил — баланс, во всём должен присутствовать баланс. Позволь Господу показывать тебе пути, однако самолично решай, каким из них следовать. Таковой точки зрения я придерживаюсь, — Шидо замер и почесал нос. — Наверное, именно поэтому воскресные проповеди мне читать не дают. Смешно, но моей дочери в этом плане больше доверяют!
И после этих слов, дядя, в который уже раз за утро, благодушно рассмеялся.
— Может на досуге почитать Библию? — пробормотал себе под нос Иссей.
— Почитай, почему нет. Если проблемы с английским, адаптация на японский имеется. Прекрасный пример фольклора прошлого. Плюс помогает мысли в голове собрать, — мужчина огляделся по сторонам, выбирая, в какую сторону направиться. — Слушай, Исэ, а тут поблизости круглосуточные кафе остались? Я бы не отказался от фисташкового мороженого.
Столь резкий переход темы выбил парня из колеи, но, быстро оправившись и прокрутив в голове местность, Хёдо указал на соседнюю улицу.
— Тогда вперёд! И, — мужчина усмехнулся, — не грузи себе голову пока, не заставляй меня чувствовать неудобно. Сейчас тебе стоит наслаждаться порой юности, ибо когда она закончится, времени на подобное не останется.
— Звучите как старик.
— Молодой человек, — Тодзи шутливо нахмурился. — Если вы так желаете, я могу устроить вам многочасовую лекцию на тему воздержания во имя Христа. Будет очень скучно и тоскливо.
— А вдруг мне понравится? — не остался в долгу Хёдо.
— Поверь, мои наставники в своё время костьми легли, но научили вгонять людей в печаль заунывными речами. Зато могу растекаться мыслью по древу совершенно на любую тему. О, точно, Библия может служить отличным примером на любые случаи жизни! — он подмигнул племяннику.
— Думаете, девушкам такое нравится?
— Девушкам нравится загадочность, любят они подумать об истинном смысле услышанных слов. А, учитывая, что некоторые тексты писаний до сих пор единой трактовки не достигли, ты получишь огромное преимущество! Твой отец, в своё время, та-а-акой трюк с помощью этого провернул!
Иссей встрепенулся.
— Расскажите!
Шидо поцокал языком.
— Даже не знаю, — он сделал вид, что глубоко задумался, но, сдавшись под напором горящих интересом глаз племянника, вздохнул. — Ладно-ладно, только матери ни слова, понял?
— Обещаю! — учитывая, что память об отце уже размылась во времени, а мать, по понятным причинам, поднимала тему Горо в исключительных случаях, то дядя был единственным, кто обладал возможностью рассказать что-то интересное.
— Смотри мне! Так, дело было лет четырнадцать назад, тебе только два года исполнилось, на этом фоне…
— … После этого, твоя мать строго-настрого запретила учить её мужа подобным вещам, — важно закончил Тодзи, поднимая палочку с остатками мороженого в воздух.
Иссей, нисколько не стесняясь реакции редких прохожих, которых каким-то боком занесло в парк ранним утром, всхлипывал и вытирал выступившие слёзы.
— Уф-ф, не ожидал подобного от отца.
— Многое из того, что иногда мы узнаём о людях, способно повергнуть в шок, — хмыкнул Шидо, выкидывая палочку в стоящую рядом мусорку. — Но, да, Горо был забавным малым, жаль, что так всё вышло.
Вздохнув, Хёдо грустно улыбнулся и опустил голову.
— Наверное, — парень почесал затылок. — Только вот, если между нами…
Он поднял взгляд на сидящего рядом дядю и горько усмехнулся.
— Я очень редко испытываю сожаление по этому поводу. Слишком мало помню, слишком давно всё это было. Хотя иногда и мелькает мысль: “А как бы всё повернулось, будь у меня оба родителя?”. Особенно, знаете, когда видишь детей, гуляющих за ручки с матерью и отцом, и понимаешь, что внутри что-то гложет. Будто бы ты чем-то неполноцен, лишён, — Иссей цыкнул. — Тупое чувство. Всё равно уже ничего не изменить, прошлое остаётся прошлым.