— Да уходим мы, отстань! — крикнула одна из девушек, подбегая к Иноичи и помогая тому встать. — Всё, уходим!
Шатен провожал их немигающим взглядом. Его грудь тяжело вздымалась, а сердце билось как бешеное.
— Чёрт, если бы знал, что они сюда заявятся, — проворчал Мотохама, приближаясь к другу, попутно доставая из кармана платок. — На, рот протри.
Подняв дрожащую руку и взяв ткань, парень вытер губы, которые незаметно для себя успел прокусить.
— Мудилы, — удержался от плевка Мацуда. — Всё настроение испортили. Что в школе, что сейчас: чего они докапываются?!
— Потому что они — мусор. Бесполезный и бездарный мусор, — Иссей обхватил лицо ладонями, слегка покачиваясь из стороны в сторону.
— Сильно накрыло? — обеспокоенно поинтересовался Мотохама, приобнимая Хёдо за плечо. — Хотя чего я спрашиваю, и так видно. Ладно, братан, пошли, возьмём молочных коктейлей и чего-нибудь погрызть.
— Тут неподалёку делают бомбезные вафли, — приложил палец к подбородку Мацуда, обхватывая Иссея с другой стороны.
— Огонь! Плюс я вам ещё не рассказал, какой хентай утром нарыл. Сюжет — закачаешься!
Шатен, пытаясь разобрать их слова сквозь шум крови в ушах, тихо фыркнул.
— Спасибо, парни.
— Забейся, всё окей.
— Пустяки, — по-дружески толкнул Хёдо Мотохама. — Но в следующий раз давай просто свалим. Реально, мне не хочется, чтобы ты попал в передрягу, забив в порыве приступа какого-то дегенерата.
— Угу, подачки в тюрягу таскать не охота, — усмехнулся Мацуда. — В любом случае, что за порнушку ты нарыл?
— О-о-о, это шедевр. Самый сок в том…
Смахнув пот с лица, Иссей обхватил бойцовскую грушу руками, упираясь в прохладную кожаную обивку лбом. Кулаки, прикрытые одиночным слоем бинтов, приятно саднило, а в теле ощущалась сильная усталость, избавляющая от лишних тревог и мыслей, оставляя на своём месте лишь безмятежное спокойствие.
Это был единственный способ для Хёдо, уникальная в своём роде возможность выплеснуть всю ту клокочущую в нём агрессию. Почему-то парень не мог просто избавиться от неё, поорав в подушку или устроив погром в какой-нибудь онлайн-игре.
Его личное проклятье, ярмо на шее и ещё множество эпитетов, которые мог бы придумать очередной эрудированный психолог.
Когда-то Иссей честно пытался разобраться в причинах её возникновения, читал статьи, составлял собственный психологический портрет и, под самый конец, отчаявшись, вёл дневник наблюдений. Он искал причины, внимательно исследовал возможные триггеры, однако всё оказалось тщетно.
В некоторые моменты он мог с вежливой улыбкой выслушать оскорбления в свой адрес или в сторону близких, ограничиваясь лишь словесными выпадами.
А бывало так, что малейшая оплошность: упавший из рук хлеб, случайный толчок от кого-либо или даже обращение напрямую по имени — вызывало в нём такой неконтролируемый приступ гнева, что его буквально тошнило.
Водоворот негативных эмоций буквально засасывал. Руки начинали дрожать, дышать становилось тяжелее, хотелось просто откинуть всё в сторону и заорать, вбивая кого-то лицом в асфальт. И ехидная мыслишка на фоне циклично повторяла лишь одну фразу:
«Оставь это, отдайся, не сопротивляйся. Оставь это, отдайся, не…»
Однако Хёдо не рисковал срываться, прекрасно осознавая последствия своих действий. Кто-то мог бы сказать, что его останавливала законная сторона действий — никто не хочет получить уголовный срок, верно? — но сам шатен понимал, что ему плевать.
Ограничителем служили совершенно другие вещи.
Если он поддастся соблазну, то что случится с его матерью?
Если он поддастся соблазну, то что будет с его друзьями?
Если он поддастся соблазну, то что станет?..
…Поэтому парень сжимал зубы, проглатывал обиду и часто сбегал, не рискуя вступать в конфликты. Но, конечно, получалось это не всегда, благо в большинстве случаев с ним были Мацуда и Мотохама, которые за годы дружбы научились определять степень гнева товарища, успевая выдернуть его из омута клокочущего алого безумия.
Насквозь пропитавшаяся потом футболка неприятно липла к коже, так что Иссей кое-как стянул её и откинул в угол, глубоко вдыхая.