Последние сомнения в собственных действиях парень испытал при понимании, что ещё чуть-чуть и статуя окончательно скроется из зоны его видимости. Однако тихий шёпоток, не переставая дурманить его рассудок, откинул страхи в сторону.
Иссей резко развернулся, рыская взглядом в поисках какого-либо намёка на выход. Спустя мгновение, он чудом удержался на ногах, так как чувство не подконтрольной паники буквально затопило его, избавляя от любой надежды или веры в лучший исход.
Там ничего не было. Ни прохода, ни двери. Вообще ничего.
Лишь кромешная тьма, что жадно слизывала крупицы рассеивающегося лунного света.
Раздавшийся позади всплеск и скрежет перетираемых между собой камней заставил Иссея жалобно всхлипнуть и закусить нижнюю губу. Ему не нужно было долго думать, чтобы осознать, кто именно возвышается за его спиной.
Запрокинув голову, Хёдо бессильно уставился в трещины на потолке, чувствуя, как в уголках глаз формируются обжигающие слёзы. Сморгнув их, парень судорожно сглотнул и рвано выдохнул. Ему было искренне жаль, что в такой момент он не знал ни одной подходящей молитвы. Возможно, это бы облегчило осознание ждущего его конца.
Субстанция уже собственнически обхватывала его пояс, окончательно лишив возможности как-либо двинуться, оставляя его запертым. Горько улыбнувшись дрожащими губами, Иссей в последний раз посмотрел на лучики ниспадающего света и медленно, миллиметр за миллиметром, закрыл веки, погружаясь в темноту, надеясь, что хотя она сможет принести ему блаженное спасение.
Однако множество маленьких “щупалец” всё также плотно обхватывали его кожу, мучительно медленно карабкаясь всё выше и выше, уже заигрывающе касаясь ключиц. И всё также он ощущал леденящий холод мрамора за спиной.
Вместе с этим, понемногу, на парня накатывало равнодушие. Осознание ситуации никуда не ушло, как и дрожь в конечностях. Но эта самая неминуемость конца, горькая мысль о неизбежном финале настолько заполнили его, что буквально вытеснили страх на второй план.
Вопрос стоял не в том, выживет он или умрёт.
Вопрос был в том, как он умрёт: от рук каменного ангела или же захлебнувшись в непонятной ситуации, зловонный аромат которой почему-то только сейчас достиг его носа. Быстро и мучительно, или медленно и болезненно?
Опустив голову, Иссей несколько раз вдохнул и выдохнул, приходя к выводу. Сжав зубы и собрав крупицы мужества в кулак, парень резко распахнул глаза.
Безжизненное мраморное лицо юноши с чернеющими пустыми глазницами замерло в паре сантиметров от него. Лишённый возможности пошевелиться, Хёдо невольно всмотрелся в тёмные провалы, чувствуя, как те словно бы разрастаются, постепенно “съедая” голову ангела, а следом за ним и всё окружающее пространство.
Одновременно с этим, где-то в глубине этой тьмы возник едва заметный проблеск света. Словно единственная звезда на небосводе, она приковывала к себе внимание. Не осознавая своих действий, Иссей попытался двинуться в её сторону, и, к его удивлению, у него это с лёгкостью получилось. Вместе с этим пропало ощущение поглощающей его заживо субстанции.
Опъянённый неизвестно откуда взявшимся чувством эйфории, Хёдо ринулся вперёд, стремясь достичь источник спасительного света, вытянувшего его из лап кошмара. К его сожалению, тот отказывался приближаться.
Однако, будто бы извиняясь за это, рядом с первым возник второй белёсый огонёк. А за ним и третий, следом — чётвертый. С каждым шагом проблесков становилось всё больше и больше, пока они не покрыли собой всё, погружая парня в сияющее царство.
Восторженно рассмеявшись, Иссей раскинул руки в стороны, пропуская сквозь пальцы мерцающие песчинки чистейшего света, ниспадающие на него со всех сторон.
В этот момент было забыто всё: тёмные стены церкви с не пропускающими свет витражами, зловонная субстанция, жаждущая утащить его в собственные глубины, каменный ангел, провалы глаз которого пронизывали насквозь, лишая малейшей надежды на спасенье.
Всё, что он испытывал сейчас — являлось безграничным и всеобъемлющим счастьем.
Громко зевнув, Иссей пару раз моргнул, избавляясь от сонливой пелены, застилающей глаза. Потупив с минуту в тумбочку, в частности, на мерцающий электронный циферблат часов — время уже близилось к третьему часу дня — парень предпринял попытку подняться с кровати, заранее предвкушая освежающие разряды боли по всему телу.