Сохраняя довольное выражение лица, Иссей пытался как можно скорее закончить с супом. Хоть он никогда не произнесёт этого вслух, но готовка матери стала в разы хуже — словно вкусы женщины каким-то образом изменились. Раньше Хёдо замечал, что она иногда добавляет чересчур много специй, однако не настолько много, чтобы казалось, будто бы он ест куски соли, замоченные в воде.
К чести дяди, тот тоже внешне не проявлял никаких признаков недовольства, также размеренно работая ложкой. Лишь из-за взгляда, который он бросил в сторону Иссея после первой пробы, парень был уверен, что его рецепторы в полном порядке.
— Тодзи, я так и не получила ответа, — сама Мики почти не притронулась к своей порции, больше занятая тем, что отрывала пальцами кусочки хлеба и, делая из них катышки, складывала друг с дружкой. — Почему ты так неожиданно приехал?
Шидо-сан непринуждённо рассмеялся, отставляя пустую тарелку в сторону.
— Стоит поблагодарить моё руководство за очередную инспекцию церковного прихода в этом регионе. Учитывая, что лишь несколько человек в нашей организации обладают возможностью свободно общаться на японском языке, то их выбор можно понять.
— Да-а? — протянула женщина, медленно моргая и смотря на свои руки, которые продолжали издеваться над хлебом. Где-то через минуту, когда Иссей, заволновавшись, уже начал приподниматься с места, она как ни в чём не бывало продолжила — Я уверена, что ты был у нас пару недель назад.
— Мам, Тодзи-сан приезжал ещё до начала учебного года, — мягко поправил Мики подросток, с огромным облегчением добивая остатки супа и вставая из-за стола.
— Исэ, я помою п-посуду! — вздрогнула его мать, когда он аккуратно вытащил тарелку из-под её рук.
— Один готовит, второй — убирает. Главное правило нашего дома, помнишь? — Иссей чмокнул Хёдо в щёку, не желая слушать никаких возражений.
Основной же мотив его действий — попытка избежать побитой посуды из-за участившегося тремора у матери — подросток не стал озвучивать. Впрочем, он уже свыкся с тем, что ему на постоянной основе приходится выдумывать или вспоминать всё более глупые отговорки для тех или иных действий.
— Тогда ты примешь мою руку помощи? — поинтересовался дядя, на что парень шутливо погрозил ему пальцем.
— Второе правило нашего дома — гости должны быть в комфорте и уюте, — Иссей постарался взглядом передать немую просьбу развлечь Мики, чтобы та вновь не принялась искать себе занятие.
Тодзи-сан понимающе улыбнулся и повернулся к женщине, заводя разговор, в который она с радостью включилась.
Краем уха слушая сбивчивую и заторможенную речь матери, Хёдо закусил нижнюю губу, подавляя вспышку гнева, направленную на весь мир. Это было так глупо, по-ребячески, но парню действительно хотелось найти какого-нибудь человека, на которого можно было бы свалить вину за происходящее. Избавиться от него и всё, мама вновь здорова и жизнь играет новыми красками. Последняя мысль почему-то особенно плотно засела в голову.
Иссей, задумавшись, медленно нанёс моющее средство на тарелку, пустым взглядом смотря на собственное размытое отражение.
Смог бы он убить, зная, что тем самым облегчит участь матери? В принципе, в этом нет ничего сложно, с технической стороны вопроса. Нож, сломать шею, скинуть с моста, просто забить ногами — вариантов возможного устранения человека было придумано великое множество. С правовой стороны вопроса: он ещё несовершеннолетний, так что срок в колонии до трёх лет, в случае обнаружения? Плюс возможны последствия для Мики. Нужно полистать законы, прикинуть высшую меру наказания. При условии, конечно, что тело обнаружат. Следовательно, кроме самого факта лишения жизни необходимо продумать способы избавления от тела, не оставляя следов. Касаемо уже морального аспекта…
Пару раз моргнув, Иссей мотнул головой. Ками-сама, о чём он вообще думает?!
По-быстрому закончив с мытьём посуды, Хёдо насухо вытер руки, старательно отгоняя от себя не самые приятные образы, после чего поспешил вернуться к столу. И, как оказалось, вовремя, так как Мики, за те несколько минут, что его не было, уже успела начать сонно клевать носом.
— Мам, — подросток аккуратно вклинился в беседу, мягко схватив женщину за плечи, поскольку та могла буквально уснуть в любую минуту, а это уже было чревато падением. — Кажется, тебе пора прилечь?