По аллее к ним бежала Одетт, уже в своей униформе, синем платье с кружевным белым передником. Она несла винтовку своей хозяйки.
- Одетт.
Голос графини прозвучал, как зовущая к бою труба.
- Дайте винтовку.
И голос девушки не дрогнул, когда она ответила:
- Да, мадам.
Резко щелкнул затвор.
Партилезье, уже не думая о собаке, кинулся бежать прямо сквозь живую изгородь, пробив в ней солидную брешь.
И только у самых ворот до репортера дошло, что никто за ним так и не гнался.
- О мадам, - говорила Одетт, сопровождая графиню в дом. - Наверно, не надо было всё-таки пугать его ружьём.
- А зачем принесла? - расхохоталась Элен.
- А если бы он напал на вас? Но все равно, теперь он может заявить комиссару полиции. Помните, как в прошлый раз, когда вашему кузену пришлось выплачивать штраф за унижение чести и достоинства.
- Это когда Шарль-Анри спустил мсье Робера с лестницы?
Происшествие не наделало много шума, поскольку заявлять в жандармерию репортер, все-таки незаконно вторгшийся в частное владение, не решился.
- Какой-то безумец! - удивлялась вечером мисс Джейн. - Написал, что Саймон - потомок черных рабов! С чего он это взял? Да, а почему у этого журналиста такая странная фамилия, леди Элен? Или это его псевдоним? Ведь слово означает, если не ошибаюсь, "потерпевший".
Они сидели за кофе вдвоем.
Шарль-Анри и Саймон ещё вчера уехали, один - покупать холст и краски, второй - поработать с древними манускриптами в одном из луарских монастырей.
Элен помешивала кофе в изящной чашечке мейсенского фарфора.
- Его далекие предки носили другую фамилию, - сказала она. - Только ее никто не помнит. Но могу сказать вам, что их род так же глубоко уходит корнями в эту землю, как и наш!
Она извлекла один рисунок из папки, оставленной кузеном.
- Шарль-Анри, зная, что мы сгораем от нетерпения, разрешил смотреть новые работы до его приезда!
И одна из них прольет вам свет на происхождение любезного Робера!
Графиня показала рисунок, изображавший молодого человека, и впрямь внешне похожего на скандального репортера. Те же круглые зеленовато-желтые глаза и одутловатое лицо. Одет он был по моде давно ушедших времён и, видимо, был зажиточным землевладельцем из военного сословия.
- Этот молодой человек владел землями неподалеку отсюда и был вассалом баронов де Линкс, - пояснила Элен. - Имя его Лауберт. Но вот с фамилией вышла путаница! Дело в том, что во время одной из войн он был взят в плен норманнами. Его освободили через несколько часов, что можно назвать редкой удачей. Но юноша, видимо, был слишком впечатлителен. Он так много и часто всем рассказывал о муках, которые претерпел в руках варваров, что к нему намертво прилипло прозвище Претерпевший - Persecute, вскоре ставшее чем-то вроде фамилии. Но люди у нас издавна были веселые и любили посмеяться, так вот со временем прозвище трансформировалось в Потерпевший - Partie Lesee, вот наш ретивый репортёр и носит фамилию Партилезье! Хотя ему советовали взять двойную фамилию - Персикью де Партилезье.
- О, это звучало бы роскошно, почти как Нуартье де Вильфор! - рассмеялась Джейн.
- Ах, о Робере, думаю, много говорить не надо, уже все сказали его статьи. А вот о Лауберте речь у нас ещё впереди!
***Упоминаемые здесь Диана-Бретонка и Лауберт - персонажи моего романа "Рысь и Горностай".