— А ты пил?
Эйса вздохнул и кивнул.
— Тогда я отвезу ее домой. Остальные, кажется, уже ушли. — Мистер Дейс огляделся и увидел, что вокруг стоит очень мало людей. — Вечеринка окончена, — крикнул он и снова повернулся к Райкеру. — Хочешь играть? Тогда проследи, чтобы они все благополучно добрались до дома.
Мужчина перевел взгляд на меня.
— Пошли.
Я не стала возражать. В конце концов, он был взрослым. Я взглянула на Эйсу.
— Пока. — Это было все, что я смогла сказать.
— Увидимся завтра, — ответил он.
Не в силах сдержаться, посмотрела на Нэша. Он ухмыльнулся и покачал головой.
— Это чушь собачья.
Я не знала, что он имел в виду, и не стала спрашивать. Я последовала за мистером Дейсом к его машине. Этот вечер оказался совсем не таким, как я ожидала. В своей голове я создала этот мир, в котором они все жили, но реальность была совсем другой. Моя жизнь наедине с моими книгами стала более привлекательной теперь, когда я знала, как это выглядит.
Вы все чертовски поверхностны
ГЛАВА 10
НЭШ
— И ты просто позволишь ему забрать ее? — спросила я Эйсу, наблюдая, как Таллула уходит с гребаным тренером Ди.
Я видел, как он смотрел на нее, и был уверен, что большинство мужчин смотрели на нее так же. Но этот засранец был учителем в ее школе, а ей всего семнадцать лет.
Эйса пожал плечами.
— А что я могу сделать? Он прав. Я выпил несколько кружек пива. Нельзя, чтобы он звонил моему отцу. Или ее маме.
Слабак. Это оправдание слабака. Он беспокоился об игре. О возможности играть. А не о том факте, что Таллула ушла с мужчиной на десять лет старше ее. Черт, неужели я был единственным, кто видел, как тренер пялился на ее ноги? Это было довольно очевидно.
— Он не настолько глуп и не поставит под угрозу игру, — ответил я с отвращением. Вся эта вечеринка не должна была случиться. — Кроме того, зачем ты притащил ее сюда? На вечеринку в поле? Она не общается с этой толпой.
Теперь Эйса выглядел раздраженным.
— Не будь ослом. Она похудела.
И он думал, что это я веду себя как осел?
— Я говорил не о ее весе, придурок. Я имел в виду ее мозг. Она прилежная ученица и не тусуется на вечеринках. Много читает. Это не ее стихия.
— Ты не знаешь ее стихию. Она была тихой и прилежной, потому что у нее не было друзей. Теперь Таллула совсем другой человек. Горячая штучка. С ней весело разговаривать. Она милая.
Этот разговор раздражал меня с каждым его словом. Мне нужно было прекратить его. Но я этого не сделал.
— Она тот же самый человек, придурок. И всегда такой была. Просто сейчас выглядит по-другому. Вы все чертовски поверхностны.
Произнеся эти слова, я почувствовал укол вины. То, что я разговаривал с ней в прошлом, не означало, что я находил ее привлекательной. Я не стучал в ее дверь. Но, по крайней мере, я не использовал ее внезапное преображение в качестве причины, по которой с ней весело разговаривать.
— Откуда ты знаешь? Пока она не появилась сегодня, никто из нас ее не знал. Я никогда раньше не видел, чтобы ты крутился вокруг нее.
Меня нельзя бросить в тот же отвратительный комок, как их всех. Я был добр к ней.
— Первый класс. Она сидела на три стула впереди меня. Нервничала и стеснялась. Учительница всегда произносила ее имя неправильно, и после нескольких раз Таллула просто перестала ее поправлять. Я это делал. И мисс Баркер наконец запомнила ее имя правильно. В третьем классе она финишировала последней в беге на одну милю, во время физкультуры. Таллула шла и тяжело дышала. Никто из вас не обратил внимания на то, что остальные смеются над ней. Издеваются. Я подошел и сказал ей, что она отлично справилась и отдал ей свою бутылку воды, так как бутылки уже расхватали. В четвертом классе она упала и уронила свой поднос с едой на пол кафетерия. Пока все смеялись и говорили что-то вроде «ну, и хорошо, ей полезно пропустить обед», я помог ей подняться. Проводил в туалет, чтобы она могла смыть красное желе со своих шорт. Потом отдал ей свой поднос с едой…
— А в одиннадцатом классе я пошутил о ней в купальнике, и ты рассмеялся. Рассмеялся не раздумывая. Перестань быть таким высокомерным придурком. Мы все одинаковые. Она была толстой, и мы ее не замечали. Теперь она худая, и мы все её заметили, — вмешательство Райкера было похоже на пощечину.
Я позволил своей памяти вернуться в прошлое. До того дня. До последнего школьного дня в прошлом году. Это было за неделю до того, как я решил поиграть в футбол на заднем дворе Райкера с кучей друзей и членов семьи на барбекю в День памяти, которое мы устраивали каждый год. Игра на заднем дворе, которая разрушила мою жизнь.