Немного попривыкнув к запаху, Элизабет опять подошла к сундуку, и увидела белый полиэтиленовый пакет, отогнув пакет, она увидела то, что её сразу же повергло в шок. Она замерла на месте с открытым ртом и с расширенными от ужаса глазами, её мышцы оцепенели, и всё тело напряглось как струна. Она пыталась издать хотя бы какой-нибудь звук, но не могла, так поразило её зрелище, которое скрывал сундук.
В сундуке лежала, обёрнутая в полиэтиленовый пакет обнажённая белокурая девушка. Её лицо отражало гримасу ужаса и боли. Она была как будто бы жива, только бледнее, чем обычные люди. Застывшее выражение было очень похоже на выражения из фильма ужаса. Она чего-то испугалась, и в тоже время на её лице была маска боли, которая постепенно перешла в маску смерти.
На груди она обнаружила аккуратный шрам, и больше никаких повреждения не было, но что настораживало, шрам шёл в той части тела в какой располагалось сердце.
От сундука исходил холод, который казалось, распространился по всей комнате. Поёжившись, Элизабет громко захлопнула сундук и села на кровать. Её мысли были в беспорядочном клубке, который она даже не пыталась распутать, она просто в данный момент не могла вообще здраво рассуждать, это было выше её сил и выше её понимания. Как много, так она сидела неизвестно, но вдруг она очнулась и первая её мысль, которая наверняка была отголоском того древнего инстинкта, которым был наделён каждый человек на земле была: «Бежать! Немедленно бежать!». Встав, она сразу пошла к двери и схватилась за ручку, и тут же она почувствовала, что с той стороны кто-то её держит, и тоже пытается её открыть. Отойдя от двери Элизабет легла на кровать, и закрыла глаза. Про себя она размышляла. «Максим убийца, и убив эту женщину, которая, наверное, была не единственная, он может убить и меня». Размышления Элизабет прервал голос Максима.
- Элизабет, просыпайся!
И она ощутила, как Максим хлопает её легонько по щекам. Открыв глаза, Элизабет увидела улыбающегося Максима. Элизабет сквозь свою ненависть к нему попыталась улыбнуться, но это больше всего походило на оскал злой собаки. Он правда этого не замечал, или не хотел замечать, и налив в бокал вино поднёс его Элизабет. Девушка взяла в руки бокал и, отхлебнув от него, поставила его рядом с лампой:
- Я пока ты спала, чтобы тебе не мешать отправился в ресторан, посидел там часа два, а потом закал бутылку вина пошёл опять к тебе, в надежде, что ты проснулась, - Максим сел рядом с Элизабет и взял её за руку:
- Понимаешь, я сейчас тебе хочу откровенно признаться, - наступила многозначительная пауза, после которой Максим повернулся к ней лицом. - Что я тебя люблю. Когда я тебя там увидел, то подумал, что ты прекрасна, как настоящая древнегреческая Богиня.
Элизабет сквозь омерзение и неприязнь улыбнулась, подумав про себя «Прямо-таки волк в овечьей шкуре». Максим не замечая этой неприязни пододвинулся ещё ближе, настолько близко, что встретив её глаза и ощутив её горячее дыхание нежно прильнул к её губам. Ощутив солоноватый вкус её губ, он начал как сумасшедший осыпать её шею, губы и волосы поцелуями. Затем он быстро снял свой смокинг и отшвырнул его на пол, и начал снимать рубашку непрерывно при этом целовал Элизабет. Элизабет от такой ласки и нежности, которую дарил ей, Максим просто потеряла контроль над своими эмоциями и мыслями. А Максим снял рубашку, уже принялся стягивать брюки, но опомнившись, Элизабет запротестовала:
- Макс остановись! - и попыталась встать.
- Но почему? - вопросительно посмотрел на неё Максим, и прильнул к её губам, от этого поцелуя её чуть не стошнило, потому что она вспомнила мёртвую девушку в сундуке.
Элизабет пыталась отстраниться и встать, но Максим ей мешал:
- Ведь ты этого тоже хочешь, я же вижу по твоим глазам, - и принялся опять осыпать её шею своими жаркими и нежными поцелуями.
- Понимаешь, я не хочу, - и что есть силы, Элизабет толкнула Максима, так что он со всего размаху упал на пол.
Элизабет встала и была уже около двери, когда Максим взяв её за руку, резко повернул к себе. Первое что попалось на глаза Элизабет, был сундук, и хотя Элизабет посмотрела на него только мельком, но Максим заметил этот взгляд, который выражал тихий ужас:
- Хорошо я не прошу твоей близости, но посидеть и поговорить ведь это не предосудительно?
- Хорошо, - согласилась немногословно произнесла Элизабет, и вернувшись к кровати села на неё, подобрав и расправив складки платья. Максим же взял стул, который стоял возле сундука, и придвинул его к кровати, сел на него.
Элизабет пока Максим придвигал стул, всё время смотрела на сундук, а когда он сел на стул, моментально отвела от него взгляд и с некоторой наигранной улыбкой посмотрела на него: