- Ты говоришь серьезно, мой восточный собрат? - с удивлением промолвила Южная Колдунья после небольшой паузы, полной замешательства.
- Как никогда, - кивнул Юн с по-прежнему серьезным видом.
- Твой учитель говорил с тобой об этом? - спросила Адиари.
- Нет, таково мое собственное мнение, - ответил Восточный Колдун.
Опять воцарилось молчание. Наставники обменялись изумленными взглядами, Колдуны вновь переглянулись. Все взгляды обратились на главу ордена.
- Твои слова новы для меня, Юн из Китара, - промолвила Южная Колдунья, помолчав с минуту, - Мне надобно время, чтобы обдумать их. Но не сомневаюсь, мысли, пришедшие тебе на ум, тоже часть наступившего тревожного времени. Мы еще поговорим о том, что ты сказал. Пока же воспользуемся приглашением госпожи Арлы и приступим к трапезе. После мы все будем готовиться в путь. Завтра утром нас ожидает дорога.
Южная Колдунья поднялась с кресла.
- В последний раз напоминаю вам о тайне, в которой издавна проходили собрания нашего ордена. Те, кто посвящен и те, кто дал клятву молчания, должны и впредь хранить тайну. Все, что говорилось здесь, да не прозвучит за пределами этой комнаты.
Произнеся эту принятую уставом формулу, она обвела всех взглядом со своего возвышения и поклонилась собравшимся, давая знать, что совет окончен. Колдуны встали со своих мест. Все присутствующие в свою очередь низко поклонились Южной Колдунье и направились к выходу.
- Но, - опять начал Ирраг.
Южная Колдунья лишь покачала головой в ответ с легкой улыбкой на устах, давая понять, что ее решение останется неизменным. Ирраг откинул с лица капюшон и бросил на стеклянный потолок взгляд, исполненный досады.
- Мы посовещались, и я решила! - раздраженно проворчал он, - Ох уж эти Великие Колдуны! Никого и никогда не слушают.
Он нахмурил брови, и под потолком грянул гром.
Зимний день угасал. Красные полосы заката в небе над горами становились малиновыми, лиловыми и бледнели, уступая место хрусталикам звезд и прозрачно-бледному лунному диску. Длинные тени ложились на склоны горных хребтов, сияние снегов гасло и дневные звуки стихали в чистом холодном воздухе. Эльф с короткими и не по-эльфийски кудрявыми белокурыми волосами сидел в кресле у окна и задумчиво глядел на эту картину, открывавшуюся ему из башни замка Аструма. Перед ним на маленьком столике орехового дерева стоял письменный прибор и лежала стопка листов пергамента. "Высокочтимый господин гроссмейстер..." было выведено сверху на одном из листов с многочисленными изящными росчерками и завитушками.
- Высокочтимый гроссмейстер, - прочитал эльф, оторвавшись от вида из окна, и продолжил, как бы проговаривая дальнейшее содержание письма, - Ну и камень повесил ты мне на шею. Я вовсе не хочу ехать к Генимар. Она видит всех насквозь и сразу поймет, что никакой я не эльф, а подлый лукавый демон, который однажды чуть не угробил тебя в лесу Забвения, подослав к тебе целую орду гоблинов. Если бы не этот мой должок перед тобой, никакие бешеные кони не занесли бы меня в логово твоей эльфийской гадалки.
- Да брось ты, все обойдется, - успокаивающе промолвил Восточный Колдун, услышав невеселые слова кудрявого эльфа, - Я наложу на тебя скрывающие чары, и ты проникнешь в Парладор не узнанным, как в прошлый раз, когда зачаровал себя сам. Только, я очень тебя прошу, попридержи язык, чтобы твои разглагольствования не услышал воин.
- Как скажешь, - вздохнул эльф и взялся за перо, - Госпожа Тар похвалялась за вечерней трапезой, что ты выказал много решительности и мудрости на Сборе. Но суждения твои были весьма оригинальны. Оригинальнее даже, чем проделки Гвендаля. Правда, она не уточнила, что именно ты там говорил. Может, поделишься?
- Как бы не так! Все, что говорится на Сборе - это тайна, - важно возразил Юн, который. сидя на диване, укладывал свой дорожный рюкзак, - Между прочим, мне на тебя поступила жалоба от Западной Колдуньи. Эта мымра Арника говорит, ты вел себя с ней дерзко. Пялился, говорит. Правда это?
- Не пялился, а смотрел, - спокойно возразил эльф, - Мне было интересно ближе посмотреть на ту, кого я так давно не видел.
- Ты виделся с Арникой прежде? - удивился Колдун, заталкивавший в рюкзак шарф и рукавицы.
- Однажды, - саркастически усмехнулся эльф и прищурил серые глаза, словно хотел вглядеться в давние воспоминания, - Я был в зеркале Алаоры, которое тогда висело в школьной портретной галерее. Я протянул руку, и Арника положила мне на ладонь красный колдовской камень. Потом я отдал камень Темной госпоже, и больше не виделся с Арникой.
Рюкзак Восточного Колдуна упал на пол, и все вещи из него рассыпались.
- Этого не может быть! - шепотом вскричал Юн, уставившись на собеседника во все глаза, - Надо немедленно рассказать Арле!
- Как? - возразил эльф, - Ты, вёльва, Южная Колдунья велели мне скрываться. Выдать Арнику, значит, рассказать и обо мне.
- Нельзя, - решительно покачал головой Восточный Колдун.
- Ну а кроме демона, которого нужно прятать, подтвердить мой рассказ некому, - заметил эльф, пожал плечами и снова склонился над письмом.
Восточный Колдун в растерянности воззрился на рассыпанные по ковру пожитки из рюкзака.
- Но эту историю нельзя так оставить. Арника предала светлую сторону, и об этом все должны узнать, - заметил он.
- Госпожа Моина околдовала ее, подчинила себе ее разум и волю. Девчонка не знала, что делает, хотя она, конечно, скверная девчонка, - объяснил мнимый эльф и окунул перо в серебряную чернильницу, стоявшую перед ним.
- Что случилось однажды, может повториться и дважды, - встревожено нахмурился Юн и, забыв об упавшем рюкзаке, присел на диван, - Арника скоро станет полноправной Колдуньей Запада, и тогда никто с ней не совладает. Она может стать изменницей, как Каспиэн.
- Западные Колдуны, они такие, - усмехнулся эльф, - Ладно, чародей, я знаю, как нам поступить. Я напишу Арле анонимный донос. Как твоему папаше, когда мы проезжали через Китар во время наших нумарских странствий.
Восточный Колдун вскочил с дивана.
- Так это ты выдал меня отцу? - вскричал он, - Как ты мог?
- Ох, прости, - смутился эльф, - Я забыл, что ты не знаешь об этом.
Щеки молодого Колдуна вспыхнули от возмущения.
- Ну ты... Какой же ты... - растерянно пробормотал он, снова опускаясь на диван, потом задумчиво потер подбородок и добавил уже не так рассержено, но серьезно и с тревогой, - Знаешь, твое признание навело меня на мысль. Опасность может подстерегать там, где мы меньше всего ее ждем. Пиши свой донос госпоже Арле, и не забудь чиркнуть пару строк Южной Колдунье. Она тоже должна знать.
Эльф кивнул и достал из стопки пергаментов чистый лист. Восточный Колдун подпер руками свою вечно взлохмаченную голову и нахмурил брови.
- С этой минуты я не успокоюсь до тех пор, пока мы не догоним в пути Элиа и Кадо и не въедем вместе в Парладор, - промолвил он, - Я не усну спокойно, пока не увижу Генимар.
ОТЪЕЗД
Своего обещания Восточный Колдун не сдержал. Едва на страну Пан спустилась ночь, и все послы гроссмейстера разошлись по своим комнатам, он уснул, как убитый. Его сладкое похрапывание было слышно даже в горнице. Орн тоже уснул крепко и без сновидений. Лишь немного за полночь привиделись ему смутные тени, кружившие рядом. То ли призрачные всадники на черных лошадях, то ли демоны из давно сгоревшего летучего города. Орн проснулся, почуяв дуновение на своем лице, открыл глаза и сразу увидел в темноте спальни черную, как непроглядный мрак, фигуру в плаще с островерхим капюшоном. Она стояла над его кроватью, высоко подняв руки в черных перчатках. В руках черной фигуры белел свежевытесаный осиновый кол. Замахнувшись колом, фигура резко опустила руки вниз. Оцепенев от ужаса, извечно жившего в его демонской крови, Орн не успел даже вскрикнуть. Зато успел, сам не зная как, вывернуться из-под обрушившегося на него удара и соскользнуть с кровати. Кол только чиркнул по груди, порвав сорочку и оцарапав кожу. Весь дрожа от испуга и ярости, Орн скатился на пол, с кошачьей ловкостью выхватил из-под подушки кинжал, с которым не расставался, и кинулся к черной фигуре. Но она и не думала вступать с демоном в бой. Поняв, что одолеть спящего не удалось, таинственный демоноборец спрятал свое осиновое оружие в рукав и бросился к двери. На пороге он взмахнул руками. Ветер всколыхнул полог кровати, бахрома на нем ударила Орна в лицо, ослепив на мгновение. Мгновения этого оказалось достаточно, чтобы черная фигура скрылась. Звук мягких быстрых шагов и шелест черного одеяния прокатились по горнице. Хлопнула дверь в коридор, и наступила зловещая тишина. Потом в дверном проеме спальни возникла другая фигура в длинном белом одеянии. Орн, потрясенно опустившийся на край кровати, вздрогнул от нового испуга, но облегченно вздохнул, узнав Восточного Колдуна в ночной рубашке до пят и в шлепанцах, отороченных мехом. В одной руке Колдун нес подсвечник с зажженной свечой, в другой сжимал прихваченную на всякий случай волшебную палочку.