- Хватит баловаться с котлом, - добродушно пожурил его Агенор, - Садись-ка, выпей чаю.
Перед чародеем по воздуху плыл серебряный поднос с чашками и блюдом горячих пирожков. Поднос опустился на круглый столик перед диваном. Элиа глядел на его передвижения во все глаза. Любое, даже самое маленькое волшебство, каждый раз приводило его в изумление. Верховный Чародей усмехнулся и сел на диван. Элиа устроился в плетеном кресле. Дуя на чай, он ждал, пока Агенор заговорит о главном. О том, что он рассказал, едва переступив порог.
- Значит, говоришь, нелюди требовали Гвендаля? - чародей не стал тянуть с расспросами.
Несмотря на длинную синюю мантию, расшитую звездами, и островерхую бархатную шапочку, внешне он чем-то очень походил на сурового капитана дальнего плавания: величественная осанка, крепкие плечи, решительный взгляд из-под мохнатых седых бровей и короткая серебряная борода.
- Они появились неведомо откуда и таким же непонятным образом исчезли, - промолвил юноша, сделав глоток чаю из чашки, - Давно ли ты в последний раз получал от Гвендаля известия? Мне он не шлет писем уже пятую неделю.
- Ко мне прилетел голубь с письмом две недели назад. Чародей написал, что переговоры с гоблинами страны Пан прошли успешно, и он скоро вернется в Ильраан отчитаться перед царицей, - старик взял с блюда пирожок, - Твой дядя не любитель писать письма, так что не слишком волнуйся из-за отсутствия вестей. Эгмар то же не шлет писем с горы Таноан.
- Надеюсь, с ним все хорошо? - забеспокоился Элиа, - Таноанские гоблины злобны и коварны.
- Эгмар хороший переговорщик, он мудр и осторожен. Если кому и следовало ехать послом в Занбаргардские горы, так это ему, - ответил Агенор, - Больше ничего не случилось с тобой?
- Нет, ничего особенного, - Элиа отвел глаза под пристальным настороженным взглядом чародея и виновато вздохнул, - Ну, хорошо, это снова произошло. Колдовской камень заговорил во мне и очень-очень сильно. Я даже не помню, что я делал. Должно быть, темное колдовство было слишком могущественным. Вот почему я беспокоюсь за Гвендаля.
Верховный Чародей тяжело вздохнул, слушая юношу, и в свою очередь печально опустил глаза.
- Я загляну в шар и проверю, все ли в порядке, - пообещал он успокаивающим тоном.
- Агенор, - Элиа сделал еще глоток, глядя в чай, потом поднял на чародея глаза, - Зеленый камень ведь у тебя хранится? Может, ты отдашь его мне? Так будет лучше.
- Не думаю, - твердо произнес старик, в его взгляде на миг промелькнуло что-то похожее на жалость.
- Хорошо, как скажешь, - Элиа пожал плечами, стараясь говорить как можно равнодушнее, но голос его слегка дрогнул.
Чародей порывисто встал с дивана и подошел к западным окнам. Несколько мгновений он стоял, печально глядя на ночные зимние просторы и пляску снежных искорок за стеклом. Элиа подавлено молчал, прихлебывая чай.
- Ты не рассказал, как зимняя рыбалка на Прозрачном озере, - наконец проговорил чародей прежним, приветливым и беспечным тоном.
На лице Элиа опять засияла улыбка.
- Просто замечательно, - с простодушным восторгом проговорил он, - Такая рыба ловится! Но ты не поверишь, этим рассказам никто никогда не верит. Вот если б ты сам увидел!
Чародей рассмеялся, Элиа тоже.
- Еле утащил Урдальфа с озера, - продолжал он, - С его радикулитом нельзя столько торчать на холоде. Только волшебные Гвендалевы настойки и припарки могут в случае чего вылечить нашего старичка гоблина.
- Чародей и в этом знает толк, - согласился Агенор и раздраженно буркнул, - Придумал бы он еще лекарство от юношеской глупости!
- То есть? - удивился Элиа, - Ты сам-то так и не сказал до сих пор, из-за чего меня вызвал. Что стряслось?
Верховный Чародей вновь испустил вздох, полный и растерянности, и раздражения одновременно.
- Даже не знаю, как рассказать, - молвил он, покачав головой, - Кажется, для Страны Чародеев опять настали неспокойные времена. Только на сей раз царица сама в этом виновата. Ты можешь себе представить, мальчик мой, она собралась замуж!
Элиа на всякий случай поставил чашку на столик, чтобы не уронить.
- За кого? - ахнул он.
- Если б только знать! - всплеснул руками старый чародей, опять сокрушенно вздохнул, вернулся к дивану и сел, - Это старая и темная история, Элиа. Как вспомню о ней, хочется кричать дурным голосом до того все глупо. Нортигерн во всем виноват!
- Отец царицы? - удивился Элиа.
- Да, наш покойный царь, - мрачно сдвинув густые брови, кивнул чародей, - Он заварил эту кашу еще до рождения девочки. Как-то раз ударила ему в голову блажь поехать на охоту. И не в Разнолесье поближе к дому, а захотелось ему, видите ли, поохотиться на горного козла. Вот и поехал он в страну Пан, высоко в горы. Там блуждал он со своими егерями и слугами, пока не увидел вдруг огромного козла, какого еще никто не встречал, и погнался за ним. Проклятый козел! - чародей выговорил это с таким сердечным надрывом, что Элиа до конца и не понял, о ком же идет речь - о горном козле или о самом царе Нортигерне, - Гнался царь за этим козлом, гнался и не заметил, как очутился один среди высоких горных вершин. Вся его свита отстала по дороге, а козел взял да и убежал. Попробовал царь вернуться той же дорогой, да вдруг оступился и упал в трещину в скале, такую глубокую, что выбраться было невозможно. Царь начал звать на помощь. Тут-то и появился, откуда ни возьмись, некий незнакомец. Царь взмолился к нему о помощи. "Вытащи меня, - сказал он, - Меня дома ждет царица, у нее скоро будет ребенок". "И моя жена ожидает дитя, - сказал ему незнакомец, - Я тебя вытащу, но взамен попрошу вот что: если у одного из нас родится сын, а у другого дочь, давай поженим наших детей". Захотелось ему, видите ли, породниться с Ильраанскими царями.
- И Нортигерн согласился? - спросил Элиа.
- Ну да, чего со страху не наобещаешь! - горестно вздохнул Верховный Чародей, - Вернулся он домой, а там его уже ждет царица с дочерью на руках. Обрадовался он наследнице и на радостях забыл об этом обещании. Признался мне только перед смертью, плакал-каялся. И что хуже всего - на отрез отказался сказать, кто же был тот незнакомец. Сказал только, что был он тоже в роде как король.
- А если у него тоже родилась дочь? - предположил Элиа.
- Куда там! - возразил Агенор, - В этом году, в день Летнего солнца, во дворец прилетел голубь с письмом. А в письме требование вспомнить царево обещание и выдать молодую царицу за ее давешнего суженого.
- Ну дела! - ахнул Элиа и налил расстроенному чародею новую чашку чая, - И что же, царица согласилась?
- Да, представь себе! - возмущенно воскликнул Агенор и отодвинул чашку, чтобы не разлить, - Заявила мне, что она уже взрослая, и что хватит ей уже во всем меня слушаться.
- Ну и чего она этим добьется? - удивленно пожал плечами Элиа, - То ей командовал ты, а теперь она хочет, чтобы ей командовал муж?
- Не совсем так, - с иронией усмехнулся чародей, - То она командовала мной, а теперь хочет командовать мужем. Батюшкин характер!
- Ну, - Элиа успокаивающе коснулся рукой широкого рукава чародейской мантии, - может, она его любит?
- Любит! - вскричал чародей, подскочив на диване, - Да она его никогда в жизни не видела!
- Ну и что? - Элиа опять пожал плечами, - Женщин такие пустяки не волнуют.
- Да ты в уме ли, мальчик? - Верховный Чародей побагровел от возмущения, достал из рукава платочек и принялся яростно обмахиваться, - Она так молода, совсем еще не знает жизни. Ей рано думать о замужестве, тем более о таком странном, подозрительном замужестве. В конце концов, она должна и о своем народе побеспокоиться. Еще не известно, что это за жениха такого сосватал ей покойный батюшка! Короче, Элиа, - чародей повернулся к юноше и требовательно посмотрел ему в глаза, - Она любит тебя, дорожит твоим мнением. Ты должен на нее повлиять.
- Да ты что! - возразил Элиа, - Она меня и слушать не станет. Если она что решила... Ты же знаешь царицу. А я, кстати, даже не знаю, как ее зовут.
- Ты и не должен этого знать, - заметил Агенор, - Имя правителя может быть открыто только по истечении срока правления при передаче престола наследнику. Или, спасите нас, небеса, в случае смерти. До тех пор имя царя Чародеев может быть известно лишь посвященным, - чародей помолчал, вертя чашку с чаем за ручку, потом умоляюще взглянул на юношу, - Поговори с ней, пожалуйста, Элиа.