– О ком вы говорите? - нерешительно перебил я.
– О моей жене. Я давно не видел её. Уже много лет. – тут же его выражение лица сменилось с радостного на то самое, что было вчера. – Когда-то давно мы встретились с ней в деревне, когда нам было лет семь. Это были славные времена: целыми днями я с друзьями бегал по деревне, баловался и дрался с местными мальчишками, а под вечер шёл к её дому, после чего громко звал её и мы шли на речку, где ловили лягушек. В те времена я не знал любви и вообще не задумывался о таких вещах. Думаю, что сейчас тебе тяжело понять, о чём я, но с возрастом ты всё поймешь. – вновь с улыбкой сказал он.
– А что стало потом?
– А потом мы стали старше, я влюбился в неё, а она всё бегала и бегала от меня. Но вскоре и она начала проявлять ко мне интерес – мы начали гулять вдвоём всё чаще и чаще. В итоге создали семью, а позже появилась дочка... – последние слова он произнес особенно тихо и оборвал свою речь.
Только я хотел спросить, почему он замолчал, как тут рассказ продолжился тем же хриплым и тихим, полным боли голосом, каким он закончил последнее предложение:
– Тогда, летом сорок первого, началась война. Но в тот момент я еще не осознавал, что предстоит пережить мне, моей жене и всему миру. Всех парней деревни забрали на войну. Свою дочь я так и не увидел. – медленно и тихо произнес он.
– Я читал про эту войну в книгах. Говорят, что умерло много людей. – уже осознавая ситуацию, тихо и с хрипотой в голосе произнес я, пытаясь подобрать подходящие слова.
– Да. В те годы погибло очень и очень много людей. До сих пор помню, как видел горы трупов, море крови и.. – он посмотрел на меня испуганными глазами и резко замолчал. – Я не должен тебе рассказывать об этом сейчас. Тебе еще рано знать про такое, извини. Я не часто общаюсь с детьми.
В тот момент мне и правда стало жутко, но я не показывал этого и сказал, что всё нормально и я уже не ребенок, хотя и я и он понимали, что это не так.
– Я прошёл всю войну, каждый день перечитывая её письма и представляя, как скоро увижу свою дочь. Со временем ты начинаешь ценить то, чего не ценил прежде. Каждую ночь я мечтал о возвращении домой и не мог смириться с тем, что мне предстоит находиться в этом аду еще столько медленно тянущихся лет. Но вот война кончилась. Мы победили. Но я был полон страха и тревоги, потому что уже год не получал ответа от жены. Я не знал, чего ждать.
Вскоре я вернулся домой, но дома уже не было. Вся деревня стала сплошным полем боя: сожжены избы, деревья, заборы. Всюду углубления от снарядов. А от нашего дома остались лишь угли и зола. В тот момент мне стало так больно и плохо, как никогда. Я начал задыхаться и слезы шли рекой. Я видел столько ужасного, пережил множество сражений и потерял много хороших друзей, но ничего нельзя было сравнить с потерей семьи.
Его глаза заслезились, лицо скорчилось и побледнело. Он выглядел потерянным и испуганным. Я никогда не забуду его голос и выражение лица. Никогда больше не видел столько боли в одном человеке.
Я не стал ничего отвечать и просто смотрел вперед. Тяжелый ком подступил к горлу и я еле сдерживал слезы. Мне стало безумно обидно за этого человека, представляя, сколько боли и страха он перенёс за всю свою долгую жизни.
– Я не хотел больше жить. Я хотел покончить с собой, но не мог решиться на это. Я не знал, что мне делать и куда податься. Пришлось ехать в город и жить дальше, но я ничего не мог сделать с собой. Ничего меня не могло отвлечь от мыслей о семье. Я всё думал, что произошло с деревней и куда делась моя семья. Ведь на месте дома я не нашёл ни костей, ни тел, ни прочих следов людей. Это дало мне надежду, которая за время поисков угасла. Я не нашёл никого.
Его бледное лицо пугало меня всё сильнее и сильнее. После чего мне послышался голос мамы:
– Сынок, иди-ка сюда, нам скоро уже выходить! – звучно прозвучал её голос.
– Сейчас приду! – машинально ответил я и посмотрел на дедушку.
– Иди, тебе пора. – сказал он и посмотрел на меня с серьезным лицом.
– Извините, что начал эти расспросы.. и..
Ком подступал к горлу всё сильнее и я не смог говорить дальше. Да и не знал, что тут сказать. Эта была очень грустная и тяжелая история, особенно для ребенка.
– Ничего. Всё нормально. Я уже старенький и давно смирился с этим. Иди к маме. До свидания.
– До свидания! – с трудом сказал я и побежал в сторону мамы.
В последний момент я хотел спросить его имя и представиться сам, но почему-то не вышло.
Оставшийся час я просидел молча уткнувшись в окно. Дедушка не возвращался. Видимо ждал, когда мы уйдем, чтобы не встретиться снова.
Ласковые лучи обжигающего солнца становились всё менее заметны и вскоре вовсе пропали. Погода стала пасмурной и угрюмой. Антрацитовое небо плавно, но уверенно накрывало всё видимое на горизонте.
Я вышел из поезда, но мама, идущая минуту назад сзади, куда-то пропала. Сложно было понять, что происходит: люди бегали вокруг меня, сшибая и толкая друг друга, словно на вокзале начался пожар. Небо, казалось, опустилось совсем низко и вот-вот готовилось обрушиться на меня. Разразились резкие грохот и щелчки. Молнии посыпались градом по всей земле. Казалось, что это конец всего.
***
Свет. Запах кофе из соседнего купе. Приятная влажность после дождя. Ленивые звуки трясущихся вагонов и жужжащие рельсы под навалившимся поездом. Я проснулся.
Медленно открывая глаза, я сразу же вскочил и посмотрел в окно: всё был спокойно и тихо,. Ничего не предвещало беды.
– Что за странный сон? – риторически вопрос возник сам собой. – Давно я не видел маму после переезда. – так же тихо, совсем шепотом сказал я.
Немного посидев, я прокрутил сон заново и задумался, не выпуская странной мысли из головы.
Встав на дрожащий пол, я почесал свою бороду и надел очки в круглой оправе, через которые мир не казался таким размытым, а лица людей такими красивыми. Скоро нужно было выходить. Я стал собирать вещи.
Выйдя на станции, первым делом я огляделся вокруг: где-то вдалеке нерешительно шагал пушистый кот, ищущий еду. Небо не проявляло агрессии, а лишь запаслось кучей безмятежно плывущих облаков и распределило их всюду, создавая преграду солнечным лучам.
– Странный сон: я помню, как мы ехали к бабушке и разговор с тем чудаком, но того, что было после.. – поглядывая по сторонам проворчал я.
Спустя полчаса я стоял возле могилы бабушки. Атмосфера там была, мягко говоря, тяжелая. Вороны, перелетающие с гнезда на гнездо, громко кричали и о чём-то предупреждали. Я положил цветы, как полагается, проведя рукой по пыльному мрамору.
– Извини, что так поздно сегодня. Чуть не проехал остановку из-за странного сна. Представь себе – там ты была еще жива. – с неподдельной улыбкой пробормотал я. – Знаешь, я часто думаю о тех временах. О моем детстве.. Мне не хватает твоего тепла. Нам всем тяжело без тебя. Особенно маме. Но сейчас не время расстраиваться – так ведь ты говорила каждый раз, когда что-то случалось?
Пошаркав ботинком возле мраморной плитки, я почему-то снова вспомнил сон. Вспомнил того странного дедушку из детства.
Я вспомнил, почему он казался мне таким притягивающим и знакомым. Вспомнил запах одеколона с полки, который бабушка не разрешала мне трогать в детстве. Я помню, что тот дедушка из поезда пах точно так же. Помню, что бабушка рассказывала, как дедушка ходил в кепке восьмиклинке бордового цвета с полосками. Как же я мог забыть это в тот день. Как...
Ком подступил к горлу и глаза начало жечь. По щекам покатились теплые слезы. Я снял очки и посмотрел в небо.
Вечерело.