— Она сбежала две недели назад.
— Почему, Кэм... Кэмерон? Скажи мне, почему она была в приемной семье, почему была там хоть полминуты?
Я шагаю по гостиной, чувствуя себя готовым выскочить на улицу и пуститься на поиски этих гребаных засранцев, которые забрали нашу дочь и обещали заботиться о ней.
— Они погибли. Они были в частном самолете, с наемным пилотом, и он разбился. Восемь из десяти человек на борту погибли от удара о землю. Я уверена, ты слышал об этом в новостях пару недель назад. В любом случае, это все, что я смогла выспросить у Эвер.
Я видел в новостях. Наблюдая за ними, я чувствовал жалость к семьям, которые оказались втянуты во все это.
Вот черт.
— Она... — Я перестаю ходить, чтобы задать этот вопрос.
— Нет, она была со своей няней.
— Мне нужно с ней увидеться. Мне нужно с ней увидеться. Хорошо?
Моя грудь быстро вздымается и опадает, и я чувствую, что все внутри меня вспыхивает от гнева, обиды, волнения и всепоглощающего счастья. Я потерял контроль, боюсь проснуться от этого сна — единственного сна, который был у меня с тех пор, как в мою жизнь вошла эта маленькая девочка.
— Ладно, я отвезу тебя к ней.
Мои ноги подкашиваются, и я падаю на колени и обнимаю Кэмми за бедра, благодаря ее снова и снова.
— Спасибо. Спасибо, — выдыхаю я.
Единственное желание, которое я загадал для моей дочери на ее тринадцатый день рождения — это чтобы она села за стол и съела со мной вместе пирог, задув свою свечу. В этом году мое желание сбудется.
Глава 13
Я сижу в «БМВ» Кэмми и смотрю в окно, вспоминая, как проснулся сегодня утром. Я и не предполагал, что мой день закончится вот так.
— Итак, — говорю я, глядя на Кэмми в темных солнцезащитных очках а-ля Одри Хепберн, — что еще ты поменяла в своей жизни?
Кроме того, что стала офигенно богатой и еще более красивой.
— Я адвокат, — говорит она, гордо ухмыляясь.
— Да? И хороший?
— Когда как. — Ее ухмылка становится немного шире.
— Это как? — смеюсь я.
— Зависит от того, хороший ты парень или плохой.
Кажется, между нами ничего не изменилось, как будто все было только вчера. Я чувствую себя собой, и так горжусь ею.
Мы подъезжаем к автостоянке единственного четырехзвездочного отеля в этом районе.
— Каспер не против встретиться со мной и все такое? — спрашиваю я.
Последнее, чего хочу, это стать источником проблем между ней и этим «призраком», но все равно увижу дочь, против он или нет.
Кэмми проворачивает ключ в замке и выключает зажигание, нервный румянец обжигает ее щеки.
— Каспер сейчас не в духе. У нас были планы — планы на будущее, и Эвер в них не было.
— Он так сказал? — спрашиваю я, чувствуя, что уже злюсь. Это моя дочь, и любой, кто не хочет, чтобы она была рядом, должен просто пойти на хер.
— Нет, — быстро говорит Кэмми, — но я с ним уже шесть лет и... — и вы все еще помолвлены? — я знаю, когда его что-то тревожит.
— Ясно.
Держи рот на замке. Так лучше для нас обоих.
Я иду за Кэмерон в отель, затем в лифт, и мы поднимаемся до верхнего этажа.
Когда двери открываются, желудок проваливается вниз. Я вот-вот увижу свою дочь, маленькую девочку, которую и не чаял увидеть снова. Кэмерон останавливается перед дверью номера и поворачивается лицом ко мне.
— Веди себя как можно естественнее. Она ранима. Единственные люди, которых она называла папой и мамой, умерли три недели назад.
— Кэм, — прерываю я ее, прежде чем повернуться к двери, — в приемной семье знают, что она здесь?
Кэмми прижимает руку к груди.
— Конечно. Я с ними сразу же связалась. У меня временное разрешение от штата, где она жила, есть время разобраться и принять решение.
— Принять решение?
— О том, буду ли я проводить повторное удочерение. Возьму ли ее под свою опеку.
— А как же я, Кэм? — спрашиваю я, глотая комок, вставший в горле. Я не потеряю ее снова. Ни за что.
— Все по очереди, ладно? — говорит она тихо.
Я глубоко дышу, пока сердце замедляет свой бег. Жду, пока Кэмми разблокирует дверь, и не удивляюсь, когда за дверью оказывается большой люкс с окнами на всю стену от потолка до пола. В эту комнату выходят еще две других. Отвлекшись от величия комнаты, сканирую ее взглядом. Кажется, проходит вечность, прежде чем замечаю девочку, которая сидит на диване, скрестив руки на груди.
Она выпрямляется, когда Кэмми обращается к ней.
— Эвер, — говорит она нежно, — где Каспер?
— Смотрит телевизор в другой комнате, — говорит Эвер резко и раздраженно.