— Ты сказала моим родителям, что...
— О, Боже, нет. Это не мое дело.
— Я могу сказать им, если хотите, — говорит, улыбаясь, Эвер.
Проклятье, эта улыбка. Она моя!
— Да? И как именно ты бы эта сделала? — Я подыгрываю ей.
— Эй, мистер и миссис Коул, да, ваш сын обрюхатил вот эту милую леди почти четырнадцать лет назад, затем — бам! — появилась я, правда, исчезла в тот же день. Мои приемные родители погибли, и теперь я вернулась. Ну так что, бабуля и дедуля, есть тут местечко для еще одной внучки?
Матерь божья, откуда взялся этот ребенок? Она словно я в тринадцать лет. Ее внешний вид, конечно, нам еще предстоит обсудить, но никогда не думал, что она окажется такой же, как я.
— О, Боже мой, — говорит Кэмерон. — Ты такая же, как ЭйДжей. И нет, мы не собираемся этого делать.
Мы смеемся все трое, и этот момент я буду хранить в себе всю жизнь.
— Каковы планы, Кэм?
— Ну, я не знала, как надолго мы здесь задержимся. Я и понятия не имела, как ты отреагируешь, но теперь, когда вижу, что все идет так, как ожидала и надеялась, я хочу остаться здесь — пока мы не определимся и не решим, что будет лучше для нас троих.
— А как насчет Призрака в другой комнате?
Со стороны дверного проема рядом с телевизором доносится покашливание.
— Я тоже рад познакомиться, — появляясь в комнате, говорит этот высокий, смугловатый...
— Не удержался. Прости, мужик. Это правда твое имя?
— У меня есть пара вопросов, с которыми надо разобраться до обеда, так что мне надо работать. Увидимся за обедом, Кэмерон, — говорит он.
Любить мужчину в слаксах, рубашке и носках «пейсли», который работает прямо в гостиничном номере… Они приехали сюда в таком виде? (Примеч.: носки «пейсли», высокие с широкой резинкой, с крупными изображениями «турецкого (индейского) огурца»).
— Когда вы, ребята, прибыли в Коннектикут? — спрашиваю я.
— Этим утром. Мы выехали после полуночи прошлой ночью. Я хотела убедиться, что мы будем здесь на день рождения Эвер, — говорит Кэмерон, одновременно пытаясь скрыть улыбку.
— Ты не успела переодеться после работы до отъезда?
— Что ты имеешь в виду? — спрашивает она.
Я смотрю на Эвер, а она на меня.
— Ничего, ничего.
— Как насчет ланча? — спрашивает нас Кэмми... Кэмерон.
— Я за, — тихо говорит Эвер. Ее настроение вернулось к хмурому в ту минуту, когда в комнату вошел призрак. Кажется, я могу вставить свои пять копеек.
— Ты сказал, что у тебя есть какие-то дела? — спрашиваю я Каспера.
— Да, — просто отвечает он.
— Я никогда на самом деле не был любителем трусов. (Примеч.: игра слов. Briefs — мелкие дела, вопросы, решение которых не занимает много времени, и трусы, короткие шорты). Предпочитаю боксеры, и не очень придирчив, так что не понимаю, почему для тебя так важно разобраться с трусами до обеда.
Я знаю, о чем он говорит, просто хочу быть мудаком.
Каспер закатывает глаза и уходит обратно в другую комнату.
— Не такой уж и дружелюбный призрак, — бормочу я.
— Иди нафиг, — говорит он, хлопая дверью.
— Ну, я думаю, все прошло хорошо, — говорю я девочкам.
Кэмми хватает меня за руки и тянет к двери.
— Идем, Эвер, — зовет она.
Наша дочь встает с дивана, тихо смеясь, и присоединяется к нам.
Внезапно я осознаю, что живу двойной жизнью. Я слышал истории о таких людях и всегда удивлялся, как такое могло произойти. Учитывая, что Тори понятия не имеет о моей дочери, тем более о Кэмми, я живу сейчас самой настоящей двойной жизнью.
Глава 14
Так много слов было сказано за последний час, и я едва ли услышал хоть одно. Я только и делаю, что смотрю на них, моих девочек. У Эвер манеры Кэмми и ее черты. Меня очаровывает то, как ведет себя с ней Кэмми. Несмотря на стену, которую возвела перед ней Эвер, Кэмми так мила — самый злой человек не смог бы устоять перед ней.
Я был в этой пиццерии миллион раз за всю свою жизнь, но никогда не ощущал себя так. Больше никогда это место не будет для меня обычным.
— Я не была здесь много лет, — говорит Кэмми, наконец-то выкроив минутку, чтобы осмотреться. — Ничего не изменилось.
Как и ты, Кэм.
— Кэм… Кэмерон, помнишь ту ночь, когда мы приехали сюда после выпускного?
Она откидывает прядь распущенных волос за плечо и с застенчивой улыбкой опускает взгляд к столу.
— Да, помню, — говорит она, чуть слышно смеясь.
— Мне надо в туалет, — говорит Эвер, поднимаясь из-за стола.
— Она может пойти одна? — спрашиваю я Кэмми, как будто она вдруг стала экспертом в воспитании девочки-подростка.