Что-то вроде улыбки мелькнуло в глубине глаз Прайора. — О да, — сказал он.
Тюрьма лишила его веса, сделала сильным. Так было у некоторых, у немногих; те, кого он не узаконил и не ослабил, разрушаются. Десять лет сделали кожу Прайора седой, но она была плотной; мышцы ног и рук, груди и спины были крепкими; глаза были еще живы. Приседания, отжимания, растяжки, сгибания. Концентрация. За исключением одного случая, всякий раз, когда у него возникало искушение наброситься, ответить, слишком резко отреагировать, он думал об этом моменте, об этой встрече. Он держался в основном в себе, ожидая этого: возможности освобождения.
«Прежде чем я смогу дать положительную рекомендацию, — говорил Хьюитт, — я должен убедиться в том, что вы не намерены снова оскорблять».
Прайор выдержал его взгляд. — Значит, нет проблем?
Хьюитт моргнул и передвинул стул. «Совершенные вами правонарушения…»
"Давно. Другая жизнь». Прайор выпустил дым через нос. «Больше не повторится».
— Так и было тогда.
«Я думаю, — сказал Прайор, — что люди меняются».
Хьюитт наклонился вперед, откинулся назад.
— Ты веришь в это, не так ли? — сказал Прайор.
"Да. Да, на самом деле, я знаю».
— Ну, тогда… — на этот раз улыбка была безудержной. «Ну вот».
«Вы думали, — спросил Хьюитт через некоторое время, — о работе, о поиске работы?»
«Раньше был чиппи…»
"Плотник?"
— Столяр, да. Это моя профессия».
"Хорошо хорошо. Я уверен, что ваш надзиратель попытается найти что-нибудь для вас. В конце концов, умение, настоящее умение — это то, чего, к сожалению, не хватает многим мужчинам в твоем положении.
«Как дела идут, — подумал Прайор, — лучше, чем я мог надеяться».
— У тебя есть друзья снаружи?
"Немного."
— Это может помочь вам найти работу?
"Они могут."
— А у тебя есть жена.
"Нет."
— Вы точно женаты?
«По закону, может быть, но нет. Уже нет. Не совсем."
«Десять лет — это много, чтобы выдержать. Нужна очень особенная женщина…»
— О, она была такой, все в порядке.
"Был? Она не…?»
— Я ее не видел. Не знаю, где она».
"Мне жаль."
Прайор покачал головой. «Одна из тех вещей. Не могу тратить столько времени, сколько у меня есть, ожидайте, что все останется по-прежнему».
Хьюитт думал, что он будет делать, если по какой-то причине Пип его бросит. Партнерство, так он называл его, когда произносил послеобеденные речи, партнерство, в котором моя жена является самой сильной стороной.
«Что я хочу сделать, — говорил Прайор, — начать свою жизнь заново, делать все правильно, пока не стало слишком поздно».
"Конечно понимаю." Вторые шансы, вторые жизни — именно о них говорил Питер Хьюитт. Один из двух мужчин, погибших на борту « Аргонавта », в тот день праздновал свое восемнадцатилетие. Второго шанса в его жизни не будет. Хьюитт ненавидел расточительство, смелое расточительство.
— Точно, — снова сказал он. "Я понимаю."
Прайор посмотрел прямо ему в лицо, выдержал его взгляд. — Хорошо, — сказал он через несколько секунд. "Хорошо. Потому что слишком много моей жизни было потрачено впустую. Есть вещи, которые я хочу сделать, пока у меня еще есть время».
Четыре
Даррен знал о тюрьмах. YOI в любом случае. Учреждения для молодых правонарушителей. Такие места, как Глен-Парва, где, если вы не нашли способ превзойти себя в первые несколько месяцев, у вас были шансы, что вы узнали достаточно, чтобы достичь большого успеха.