Из леса выбегает офицер, и Алана тут же устремляется к нему навстречу. Она надеется услышать радостные вести, но лицо коллеги уничтожает любую веру в чудо.
– Он… Он убил собак. Мы потеряли их след у реки.
Соли рядом сминает бумажный стаканчик с остатками кофе, не обращая внимания на то, что остывший напиток стекает по ее руке. Алана хмурится, рассматривая стволы деревьев вдалеке. Они снова его упустили. И теперь она, кажется, понимает, почему Грегори не сумел его отловить.
Алана разворачивается на каблуках и идет к полицейской машине. Теперь поимка Джейсона Коуэлла – это не просто задание. Это вызов, брошенный лично ей и ее профессионализму.
Глава 12
Поначалу дорога кажется ужасно долгой и мучительной, но со временем Кристофер просто перестает ждать ее конца. Раздражающая и тянущая за душу мысль: «Когда же это закончится?» – отходит на второй план. Рана успевает немного поджить, затянувшись грубой корочкой, и уже беспокоит не так сильно. Впрочем, если она и начинает ныть, Олдридж может зацепиться за руку Джейсона. Тот еще ни разу не возразил, хотя, может, это и доставляет ему неудобство.
Бо́льшую часть пути они молчат, и между ними больше нет той враждебности и напряженности, что царила раньше.
– Теперь ты больше не выглядишь как кукла, – произносит Джейсон во время одного из привалов.
Крис, очищающий сосиски от пленки, отвлекается от своего занятия и поднимает на Джейсона удивленный взгляд.
– Что?
– Я говорю, что теперь ты… менее искусственный. Живой какой-то.
Это вызывает у Кристофера приступ смеха. Разумеется, он прекрасно понимает, о чем говорит волк. На экране и на публике он производит впечатление нарисованного. Макияж скрывает все недостатки, а камера и свет создают ощущение, что он вовсе не настоящий человек, а идеальный фарфоровый образ. Любые его взгляды и движения должны источать элегантность, быть точными и выверенными. Его вкус должен быть утонченным. Он не может позволить себе пить кофе с сахаром или с недостаточно пышной пенкой, пользоваться дешевым парфюмом и носить неидеально отглаженный костюм.
– Ну, я и не должен был казаться живым.
Джейсон приподнимает брови, протыкая сосиску остро наточенной палкой.
– В смысле?
– Когда ты лицо фармацевтической компании, ты не имеешь права быть неидеальным. Твоя кожа должна быть ровной и чистой, потому что любой, кто посмотрит на тебя, спросит: «А каким кремом пользуется этот человек? Может, он пьет какие-то витамины?» Ты не имеешь права болеть, потому что лекарства, которые производит твоя семья, не имеют изъянов. Так же, как и ты сам. Люди всегда будут говорить: «Если Олдридж не смог вылечить своего сына, как он вылечит нас?»
Очередная пленка от сосиски летит в пакетик, который они отвели под мусор. Крис не отдает сосиску Джейсону, вместо этого сразу откусывая половину, и Коуэлл издает возмущенный возглас:
– Эй! А ну, не есть раньше времени!
Крис довольно смеется и заканчивает с сосиской, которая была немного склизкой из-за того, что полежала два дня в рюкзаке. Он берет следующую и поддевает ногтем краешек упаковки.
– Должен же я хоть какую-то пользу семье приносить.
Джейсон хмурится: его волей-неволей закидывает в старое воспоминание, которое лишь слегка поблекло со временем, но на поверку остается все таким же болезненно-острым.
День клонится к закату, и лучи вечернего солнца делают маленькую комнатку с окошком оранжевой. Обычно она выглядит серой из-за бетонных стен и пола, в ней нет ничего, что притягивало бы взгляд. В вечерние часы все становится не так уныло.
Тельце, свернувшееся клубком в самом углу, кажется крошечным. Серый мех хвоста прикрывает босые ступни, пальцы на которых поджимаются от холода: на улице недостаточно морозно, чтобы хозяйка дома решила, что уже пора начинать тратиться на отопление этой части дома.